Паранойяльный синдром — причины, симптомы, виды и лечение бредовых идей

Паранойя – это тяжелое психическое расстройство. Оно характеризуется возникновением у человека излишней подозрительности. При развитии этой патологии пациенты начинают видеть злой умысел и выстраивать теории заговоров при любом случайном стечении жизненных обстоятельств. На фоне этого они способны к непредсказуемым поступкам.

Патогенез расстройства

Многие ученые считают паранойю самостоятельной формой психического расстройства. Патология характеризуется постепенно развивающимся бредом, который протекает без зрительных или слуховых галлюцинаций. Но зачастую его появление сопровождается ложными воспоминаниями. Со временем бред приобретает стойкий характер.

Настроение пациента находится в тесной связи с навязчивыми идеями. В определенных случаях оно может быть подавленное, экспансивное или повышенное. При этом патология не сопровождается ярко выраженным изменением умственных способностей. В мышлении отмечается склонность к детализации и обстоятельность. Поведение пациента может долгое время оставаться без изменений.

Провоцирующие факторы

Точных причин появления заболевания на данный момент учеными не выявлено. Но специалистами выявлен ряд факторов, которые значительно увеличивают риск развития патологии. К ним относятся:

• наследственность;
• нарушение белкового обмена;
• психологические травмы, которые пациент получил в детстве;
• неврологические и психические заболевания;
• длительная депрессия;
• неврозы;
• продолжительное нахождение в изоляции от общества;
• тяжелые жизненные ситуации;
• длительный прием лекарственных препаратов, наркотических веществ или употребление спиртных напитков.

В группу риска входят пациенты, страдающие болезнями Альцгеймера и Паркинсона.

Многие ученые полагают, что спровоцировать развитие паранойяльного синдрома может регулярное употребление в больших количествах крепкого кофе. Напиток негативно влияет на качество сна, развивается бессонница, на фоне которой организм постоянно находится в депрессивном состоянии.

Паранойяльный синдром и схожие расстройства

Паранойяльный синдром – это психическое расстройство, для которого характерно наличие систематизированного бреда. Развивается данное состояние медленно и с течением времени у пациента формируется усложненная система умозаключений.

Крепелин

Заболевание было описано в 1863 году Эмилем Крепелином. Однако, немного позже, в 1912 году были выделены несколько форм патологии, такие как паранойяльный бред и паранойяльная шизофрения. В советской и российской психиатрии так же принято разделять данные понятия, так как они отличаются схемой развития и клиническими признаками.

В отличие от паранойи паранойяльный синдром характеризуется наличием нескольких бредовых идей. Заболевание является одним из этапов развития паранойяльной шизофрении, в редких случаях наблюдается при развитии других различных психических отклонений.

Паранойяльная шизофрения – патология, для которой характерно преобладание паранойяльного синдрома. Симптомы нарастают постепенно, но паранойи не наблюдается.

Заболевание было выделено в 1912 году как самостоятельное психическое расстройство. До этого периода считалось, что паранойяльная шизофрения является лишь формой паранойи.

В отличие от паранойи у пациентов сохраняется ощущение реальности происходящего. При этом отсутствуют галлюцинации и систематизированный бред. Патология отличается периодами ремиссии и обострения.

Что такое паранойя?

Это слово имеет греческое происхождение и означает «безумие».Это заболевание связано с расстройством мышления. Долгое время специалисты относили его к обычной психиатрии. Впервые такой термин появился в конце 19 века. Болезнь проявляется в странности поведения из-за поражения головного мозга.

При таком заболевании появляется нездоровая подозрительность. Человек выстраивает сложные заговоры против себя. Он видит происки врагов при стечении обстоятельств или в случайных событиях. Адекватно человек не может объяснить причину такого поведения. При паранойе патологические ситуации имеют много элементов реальности. Они правдоподобно связаны с болезненным воображением больного человека.

Специалисты считают, что такое заболевание является пожизненным хроническим состоянием. У больного бывают моменты обострения и утихания клинических признаков. Чаще всего обострение наступает в преклонном возрасте и при дегенеративных процессах в головном мозге, которые вызывают некоторые заболевания. Преходящая паранойя бывает из-за приема наркотиков или алкоголя, некоторых видов лекарств.

Причины этого заболевания до сих пор неизвестны. Если вовремя не распознать паранойю, то человек, страдающий этим заболеванием становиться опасным для общества.

История становления диагноза

Более детально паранойяльный синдром стали изучать после того, как заболевание было выделено как самостоятельное. В 1915 году рядом ученых было доказано, что патология сопровождается интерпретационным бредом и нередко все мысли пациента систематизированы.

Позже, уже в 1934 году в работах В.М. Морозова было доказано, что у больных с течением времени развиваются устойчивые бредовые мысли. Все умозаключения имеют особую систему и пациенты уверенны в своей правоте.

Так же в работах А. Б.Смулевича и М.Г. Щириной в 1972 году было установлено, что в некоторых случаях заболевание развивается по типу озарения, остро и внезапно.

Портрет параноидной личности

Люди с параноидальным расстройством личности вообще не понимают шуток — у них нет чувства юмора. Они не могут испытать никаких радостных чувств, по какой-то причине их переполняют отрицательные эмоции. Эти люди с подозрением относятся к дружеским отношениям, поэтому они не могут создать их. К тому же такой человек достаточно активен, он не может долго сидеть на одном месте. Психиатр Петр Борисович Ганнушкин, описывая своих пациентов, утверждал, что параноики думают однообразно, нелогично, «искажая» все по-своему. Они не принимают критику из-за своей завышенной самооценки. Параноики реагируют на это сильной физической агрессией, оскорблениями, долго скрывают гнев и обиду. Коллеги, родственники и друзья параноика страдают от его негативизма. Находиться в интимной близости или браке с таким человеком очень сложно, так как его постоянно давит патологическая подозрительность и ревность, которые с этим связаны:

• отрицательная эмоциональность;
• сверхбдительность;
• инфантилизм;
• выявление во всем лишь негатива;
• одностороннее мышление;
• завышенная самооценка;
• конфликты;
• агрессия;
• повышенная активность;
• педантизм.

П.Б. Ганнушкин определил формирование переоцененных идей как основу параноидального расстройства личности, и наиболее распространенным из них является вера пациента в его чрезмерное значение. Человек думает только об этом, он не может перейти к чему-то другому, он не может контролировать свои мысли, когда они «управляют» его разумом. Исходя из этого, ученый предложил классифицировать параноиков по преобладающим переоцененным представлениям: фанатик, переговорщик (сплетник, ябедник), изобретатель и т.д. Люди с параноидальным расстройством личности пренебрежительно относятся к своему здоровью. Получив диагноз какого-либо соматического заболевания, они не принимают никаких мер к выздоровлению: отказываются пить назначенные лекарства и следуют рекомендациям врача. Так отражается их представление о чьем-либо плохом отношении к своей личности. Существует также классификация параноидальных личностей по типу нервной системы (согласно Эрнсту Кречмеру, немецкому психологу и психиатру):

• Чуткий параноик — это несчастный человек, жертва (как он сам думает). Окружающие его люди, по его словам, относятся к нему злобно, несправедливо, чувствуют в нем врага. Он неуверенный, замкнутый, уязвимый, имеет заниженную самооценку, очень обеспокоен неудачами, критичен, но время от времени в нем вспыхивает чувство собственного достоинства. Человек, страдающий этим типом психопатии, накапливает в себе негативные эмоции, которые могут внезапно взорваться неуместными действиями: членовредительством и избиением других.
• Уходящий параноик — очень уверенный в себе лидер, считает опасными тех, кто с ним не согласен. Подозрительный, возбудимый, энергичный, агрессивный. Он вполне доволен собой, считает себя исключительным, идеальным, совершенным, не признает никаких недостатков, считает себя лучшим в конкретном деле и строит успешную карьеру только для того, чтобы ему завидовали и восхищались другие. Такого человека можно назвать «два стержня»: он практически не устает, он активен в любое время суток, настроение всегда высокое.

Классификация по МКБ-10

В международной классификации болезней, предназначенной для использования на территории России, бредовые расстройства имеет код F 22.01. В нее также входят паранойяльное развитие.

Также другие бредовые расстройства личности, в том числе и кверулянтная форма относятся к разделу под кодом F28.8 и F28.88. В официальной МКБ-10 паранойя не относится к отдельному разделу и ей соответствует бредовое расстройство, код которого F22.0.

При легком течении патологии говорят о параноидном расстройстве, код которого в соответствии с МКБ-10 F60.0. В данном случае термин «параноидное» означает подобие паранойи.

Кроме этого, существует еще одна форма расстройства личности, схожая с паранойей. Параноидная шизофрения. В МКБ, адаптированной для пользования на территории России, она относится к рубрике F22.03 – паранойяльная шизофрения.

Характеристика типичного больного

Пациенты, страдающие паранойяльным синдромом, недоверчивы и подозрительны по отношению к другим людям. Это проявляется в систематизированном бреде. Человек всегда полагает, что остальные располагают недобрыми намерениями и имеют заговор против них. О своих подозрениях они могут говорить с доверенным лицом. Но, если это лицо позволит себе засомневаться в правоте больного, оно тут же попадает в круг заговорщиков.

В другом случае человеку мерещится заговор, в котором участвует группа людей. Об этом пациент рассказывает всем, кого встречает и может доверять. Таким образом он хочет уберечь себя и предупредить окружающих о злых намерениях.

Человек с паранойяльным синдромом полагает, что его пытаются обмануть или воспользоваться в своих целях. При этом каких-либо доказательств не существует. Такие отношения пронизывают не только личные отношения, но и профессиональные, в независимости от окружающей обстановки.

Как мы видели в главах о шизофрении и парафрениях, положение паранойи всегда было не особенно определенно. В известном периоде развития психиатрии, главным образом до Крепелина, она понималась весьма широко, и к ней относились весьма многие случаи, которые впоследствии стали расцениваться как параноидная форма раннего слабоумия. Ввиду того, что последняя скоро разрослась до очень больших размеров, причем к ней стали относить случаи, довольно разнообразные по симптоматике и течению, Крепелином и было предложено выделить некоторые случаи с долгой сохранностью психической живости и известной высоты интеллекта под именем парафрений. Нужно однако сказать, что положение этой группы оказалось в такой же мере непрочным, как паранойи докрепелиновского периода или его параноидной формы шизофрении. Выяснилось, что очень многие случаи парафрений по существу относятся к шизофрении, некоторые возможно должны быть отнесены к затяжным формам маниакального состояния циркулярного психоза; наконец попадаются случаи, занимающие особое положение и составляющие сравнительно небольшую группу, которая заслуживает название паранойи. По определению Крепелина она характеризуется тем, что на почве своеобразного предрасположения при полном сохранении осмысленности и правильности в мышлении, чувствовании и поведении медленно развивается стойкая система бреда, представляющая переработку жизненных переживаний. Несмотря на довольно значительное иногда сходство с параноидной формой шизофрении и парафрениями в группе паранойя речь идет совершенно об иных по существу картинах с иным генезом и иными психическими механизмами. Там налицо всегда имеется определенный, хотя очень медленно нарастающий ослабоумливающий процесс, причем в генезе бреда главную» роль играют измененные органические ощущения и галлюцинации. Бред устанавливается благодаря тому, что изменяется восприятие окружающего мира, причем деградирующий интеллект не может справиться с новыми ощущениями и галлюцинациями и допускает ошибки суждения. Для параноидных форм шизофрении типично таким образом катестезическое бредообразование, предполагающее наличность ослабления интеллекта. Существенным является при этом, что бред шизофреника не спаян органически со всей его личностью, представляется каким-то гетерогенным образованием и нередко самому больному представляется чем-то чуждым, паразитическим. При паранойе аналогичные по содержанию картины бреда развиваются как своего рода реакции болезненно-чувствительной личности на действительные события. Побудительной силой в данном случае являются не изменения в мире ощущений, а потребности чувства, благодаря чему самый генез бреда можно назвать кататимическим.

Вопросу о генезе бреда при паранойе и связанным с этим вопросам об объеме самого понятия и отграничения паранойи от других заболеваний за последние годы уделялось очень много внимания. Керер и Кречмер больше всего придают значения эмоциональным моментам и думают, что конфликты, лежащие в основе паранойи, отличаются от истерических только большой глубиной и затронутостью витального слоя личности, тогда как истерические протекают более поверхностно. Керер говорит также о расстройствах в области влечений личности, динамика которой определяется контрастными переживаниями, причем играют роль социальные моменты. Шультце стремится к еще большему уточнению понятия «конфликт», играющего роль в генезе паранойи. По его формулировке параноик конституирует свой бред из противоречий между стремлением к социальному включению себя в общество и к признанию ценности личности, с одной стороны, и из обусловленной болезненным предрасположением недостаточностью, обнаружившейся в жизни,—с другой.

Ланге, развивая концепцию своего учителя Крепелина, принимает наличие своеобразного, одинакового для всех случаев паранойи конституционально обусловленного характера реагирования. Роль конституциональных моментов, правда, не отрицается и другими авторами, но все же основным нужно считать особое паранойяльное развитие личности с изменением установок на все окружающее: самый бред при этом не является центральным, осевым расстройством, а только краевым и до известной степени факультативным, так как с изменением жизненной ситуации он может сгладиться или даже исчезнуть. В вышеприведенном определении Крепелина несомненно нужно сделать существенную поправку, именно откинув критерии стойкости, недоступность бреда для коррекции, ввиду того что, как справедливо указывают Кронфельд и В. Штерринг, эта стойкость хотя и является обычно наблюдающимся клиническим фактом, не указывает на самое существо бреда. В общем бред при паранойе складывается при наличии двух моментов: своеобразной наклонности к паранойяльным установкам личности и неблагоприятной ситуации. Что касается первого момента, то здесь мы имеем людей, с юности обнаруживавших известные особенности своего психического склада в смысле большого самолюбия, эгоцентризма, повышенной самооценки, склонности к фантазии и исканию правды, у которых не все гладко и в сексуальной жизни и которые плохо приспосабливаются к окружающей жизни. Эти особенности, выделяющие больного ив среды окружающих, сами по себе создают ситуацию, при которой больной становится по отношению к другим в особое положение, которое при его повышенном самомнении и чувствительности дает ему повод несколько переоценивать себя сравнительно с другими и предполагать, что ему не отдают должного, завидуют ему, стремятся так или иначе умалить его достоинства. При наличии таких особенностей психического склада, если жизненные обстоятельства сложатся не особенно благоприятно, у больного в качестве постоянных черт характера могут установиться недоверчивость, подозрительность, наклонность истолковывать все особенным образом, всюду видеть несправедливость, сознательное намерение причинить ему вред, унизить, оскорбить. Очень часто болезненные явления всю жизнь остаются на этой стадии паранойяльного характера, проявления которого в зависимости от жизненных обстоятельств то обостряются то в значительной мере сглаживаются. Иногда же, при особенно неблагоприятной ситуации, дело может дойти до болезненных сдвигов в мышлении больного с образованием бредовых концепций. Исходным пунктом всегда является какой-нибудь жизненный конфликт, неудача по службе, неудачный брак, неблагоприятный исход для больного какого-нибудь судебного дела. Эмоциональная реакция, являющаяся неизбежным следствием неприятного переживания у всякого человека, в данном случае бывает обыкновенно особенно подчеркнута благодаря повышенной чувствительности и ведет к усилению в характере больного тех особенностей, которые мешают ему дать правильную объективную оценку случая. Болезненная обидчивость и самомнение часто толкают больного на различные неправильные действия, имеющие целью устранить неблагоприятные для него последствия случая, но обычно ведущие к еще более значительным недоразумениям и огорчениям для него. Вследствие этого возникшие с самого начала подозрения не только не рассеиваются, но все больше укрепляются, причем бредовым образом начинают расцениваться и события, самые незначительные и ни в какой мере не затрагивающие ни интересов ни самолюбия больного. Таким образом развивается стойкий бред, который при неблагоприятно для больного сложившихся обстоятельствах растет, как снежный ком. Галлюцинаций обыкновенно в таких случаях не бывает, и они никакой роли в образовании бреда сыграть не могут, но имеет известное значение иллюзорность восприятия. Нередко больному кажется, что лица, которых он подозревает в неправильном отношении к себе, делают друг другу какие-то знаки, шепчутся между собой. С другой стороны, большое значение имеют ложные воспоминания и ошибки памяти, благодаря которым прошлое искажается в том направлении, которое соответствует бредовым установкам больного. Например ему кажется, что факты, о которых он сам в свое время сообщал, искажены его противниками, что протокол, на котором имеется его собственная подпись, подделан и т. п. Развитие бреда требует для себя несомненно интеллектуальных изменений, часто своеобразных, но во всяком случае не носящих характера слабоумия в обычном смысле. Формальные способности интеллекта, память, соображение, критика остаются на прежней высоте, равно как сохраняется и внешняя правильность поведения больного. Благодаря всему этому больной, по крайней мере до известного момента, на всех окружающих производит впечатление вполне здравомыслящего человека. В воззрениях параноика однако всегда можно констатировать ошибочность суждения, и притом в самых основных пунктах. Какой-то сдвиг в психических механизмах, делающий логику больного кривой, не дает ему возможности видеть истинное положение вещей и толкает все на новые ошибочные заключения Этому способствуют и особое легковерие больных и слабость критики, обнаруживаемые ими, когда они встречаются с фактами, имеющими отношение к их бреду. Имеет значение, что такие больные всегда находят людей, сочувствующих и убежденных в обоснованности их жалоб на причиняемые несправедливости. Это обычно бывают лица, наиболее близко стоящие к больному, члены его семьи, нередко вместе с больным сделавшиеся жертвами неблагоприятной жизненной ситуации. Иногда в таких случаях можно определенно говорить об индуцированном бреде. Такие сочувствующие и поддакивающие больному люди часто сами отыскивают различные факты, подтверждающие предположение больного, который в этом случае и проявляет особое легковерие, принимая эти факты без всякой критики. Так как бред развивается всегда как реакция на тягостные переживания, источником которых может быть сама жизненная ситуация, то иногда приходится считаться с такими моментами, которые ставят больного почему-либо в особо невыгодное для него положение. Может иметь значение зависимость от других, приниженное положение, вследствие чего паранойя легче может развиться у лиц определенных профессий. По данным дореволюционного времени картины этого рода сравнительно часто бывали у гувернанток. Шпехт относит сюда народных учителей, у которых повышенное чувство собственного достоинства, если оно наблюдается как конституциональная особенность, не находит достаточного удовлетворения в отношениях к ним окружающих (речь идет о Германии).

Для ознакомления с сущностью паранойи и с механизмами бредообразования при ней очень интересно познакомиться с историей одного типического случая, описанного Гауппом и известного всем психиатрам под названием Fall Wagner.

Около 5 часов утра 4 сентября 1913 г. старший учитель в деревне Дегерлох Эрнст Вагнер убил свою жену и четырех детей, заколов их в сонном виде кинжалом. Прикрыв трупы одеялами. Вагнер умылся, оделся, захватил с собой три револьвера и свыше 500 патронов и отправился по железной дороге на место своей прежней службы — деревню Мюльгаузен. Там он поджег несколько зданий, а затем выбежал на улицу и, держа в каждой руке по револьверу, начал стрелять во всех встречавшихся ему жителей. В результате 8 человек были им убиты, а 12 —тяжело ранены. Только когда он расстрелял все бывшие у него наготове патроны и револьверы оказались пустыми, удалось в тяжелой борьбе его обезоружить, причем он получил столь тяжкие повреждения, что первое время казался мертвым. Ввиду странности мотивов, выдвинутых им в объяснение этого кровавого преступления, было произведено психиатрическое его испытание, которое дало такие результаты.

Вагнер оказался чрезвычайно отягощенным наследственно как со стороны отца, так и со стороны матери. В детстве он был очень чувствительным, о5ид-ЧИРЫМ и самолюбивым мальчиком. Крайняя правдивость не оставляла его даже тогда, если за правду грозило ему наказание. Он был щепетильно верен своему слову. Очень рано появились у него тяготение к женщинам, богатая и неукротимая фантазия и страсть к чтению. В учительской семинарии, где он учился, его отличали духовная самостоятельность, повышенное чувство собственного достоинства, любовь к литературе и крайняя добросовестность в отношении к своим обязанностям. Рано приобрел он безнадежный взгляд на жизнь: «Самое лучшее в этой жизни — никогда не родиться,— записывает он 17-летним юношей в альбом одному своему товарищу,— но если родился, надо упорно стремиться к цели». 18 лет Вагнер попал во власть порока, который оказался роковым для его судьбы,— под влиянием повышенной половой возбудимости он начал заниматься онанизмом. Упорная борьба, которую он повел против своей слабости, оказалась безуспешной. С этого времени его чувство собственного достоинства и его откровенная правдивость получили сильнейший удар, а пессимизм и наклонность к ипохондрическим мыслям — благоприятную почву для развития. Впервые личность его испытала глубокий внутренний разлад между приобревшим отныне господство в его душе чувством вины и самопрезрения и прежним эстетизмом, влечением к женщинам и высоким мнением о себе. Он начал подозревать, что товарищи замечают его тайный порок и насмехаются над ним. Однако этот душевный конфликт не оказал заметного влияния на его успехи и внешние отношения с людьми. Он прекрасно сдал первый учительский экзамен и поступил на службу помощником учителя. Отношения с товарищами по службе у него установились хорошие: они считали его за добродушного, хотя несколько заносчивого и слишком обидчивого молодого человека. Однако вследствие своего самомнения он скоро имел столкновение со старшим учителем, вследствие чего был переведен в другое место—деревню Мюльгаузен. Связи с женщинами у него начали возникать довольно рано. Тем не менее онанизм несмотря на всю свою борьбу с этим пороком и попытки лечиться он не мог бросить даже в возрасте 26—27 лет. Больше чем за 10 лет до преступления, под влиянием винных паров,— а в это время, чтобы заглушить укоры совести, он стал порядочно пить,— он, возвращаясь из трактира домой, несколько раз совершал содомистические акты. С тех пор главным содержанием его мыслей и чувств стали угрызения совести по поводу этих отвратительных поступков. Как он, человек с художественным вкусом, с высокими нравственными стремлениями, с его честолюбием и презрением ко всему неблагородному, поддался такому дикому противоестественному влечению! Страх, что его содомия будет открыта, снова сделал его чрезвычайно подозрительным, заставив боязливо, недоверчиво присматриваться и прислушиваться к лицам и разговорам окружающих. Уже имея на своей совести этот грех, Вагнер сдал свой второй учительский экзамен, причем, опасаясь быть арестованным, все время носил в кармане револьвер,— при аресте он собирался застрелиться. Чем дальше, тем его подозрительность росла все сильнее и сильнее. Мысль, что его сношения с животными подглядели, начала неотвязно его преследовать. Ему стало казаться, что все уже известно и что за ним установлено специальное наблюдение. Если при нем разговаривали или смеялись, то у него сразу возникал опасливый вопрос, не о нем ли разговор и не над ним ли смеются. Проверяя свои ежедневные наблюдения и обдумывая их мельчайшие детали, он все более укреплялся в основательности таких мыслей несмотря на то, что по его собственным словам ему ни разу не удалось услыхать ни одной фразы, которая бы вполне доказывала его подозрения. Только сопоставляя взгляды, мимику и отдельные движения сограждан или толкуя в особом смысле их слова, он приходил к убеждению в несомненности отношения всего этого к себе. Ужаснее всего казалось ему то, что тогда как он сам мучился жестокими самообвинениями, проклинал и казнил себя, окружающие безжалостно обратили его исключительно в предмет всеобщих насмешек. С этого времени- вся картина жизни стала представляться ему в совершенно извращенном виде; поведение мирных обывателей Мюльгаузена, вовсе не подозревавших душевной драмы Вагнера, в его представлении приобретает характер намеренного над ним издевательства. Дальнейшее развитие бреда перерывается переводом Вагнера в другую деревню. Приняв перевод как наказание, он все-таки первоначально почувствовал облегчение от мысли, что его на новом месте никто не будет знать. Действительно, хотя и там в душе его господствовали глубокий мрак и тоска, однако в течение 5 лет он не замечал никаких насмешек над собой. За это время он женился на девушке, с которой случайно сошелся, женился исключительно потому, что считал невозможным отказаться от брака с забеременевшей от него женщиной. Несмотря на то, что теперь Вагнер жил уже вполне нормальной половой жизнью, подозрительность все-таки требовала пищи, и постепенно прежние опасения снова пробудились. Сопоставляя невинные замечания друзей и знакомых, он стал приходить к убеждению, что слухи о его пороках достигли и сюда. Конечно виновниками этого были мюльхгаузенцы, которым мало было самим издеваться над несчастным, а понадобилось делать его предметом посмешища в новом месте. Чувство глубокого негодования и гнева стало расти в его душе. Бывали моменты, когда он доходил до крайних степеней гневного возбуждения, и только начавшая с этого времени зреть у него мысль о мести удерживала его от непосредственной расправы. Любимым предметом его мечтаний сделалось теперь детальное обсуждение задуманного дела. План преступления в мельчайших подробностях был им разработан уже за 4 года до приведения его в исполнение. Двух целей одновременно хотел добиться Вагнер. Первой из них было полное уничтожение его рода — рода дегенератов, отягощенного позором отвратительнейших пороком: «Все, что носит фамилию Вагнер, рождено для несчастья. Все Вагнеры подлежат уничтожению, всех их надобно освободить от тяготеющего над ним рока»,— так говорил он потом следователю. Отсюда — мысль убить всех своих детей, семью своего брата и самого себя. Второй целью была месть — он собрался сжечь всю деревню Мюльгаузен и перестрелять всех ее жителей-мужчин за их жестокое издевательство над ним. Задуманное Вагнером кровавое дело сначала пугало его самого. Чтобы подбодрить себя, он разжигал свою фантазию и мечтал о величии стоящей перед ним задачи, которая обратилась теперь для него в великую миссию, в «дело всей его жизни». Он вооружился надежным оружием, в лесу научился стрелять, приготовил кинжал для убийства жены и детей, и однако, всякий раз. как думал приступить к выполнению своего плана, непреодолимый ужас охватывал его и парализовывал его волю. После убийства он рассказал, как часто ночью стоял он у постели детей, стремясь преодолеть внутреннее сопротивление, и как моральная невозможность этого дела всякий раз отпугивала его. Постепенно жизнь сделалась для него непереносимым мучением. Но чем глубже становятся тоска и отчаяние в душе Вагнера, тем больше кажется ему число его врагов и тем величественнее поставленная задача. (История болезни в этой части взята по переводу, приведенному в книге П. М. Зиновьева «Душевные болезни в картинах и образах».)

Для понимания сущности изменений при паранойе очень интересна дальнейшая судьба больного. После того как судом он был признан душевнобольным и невменяемым, он 6 лет пробыл в психиатрической больнице, когда был снова освидетельствован Гауппом. Оказалось, что он сохранил душевную живость и правильность поведения и не обнаруживал никаких признаков слабоумия или отупения. По всем признакам диагноз шизофрении приходилось отвергнуть самым решительным образом. Дальнейшего развития бреда не наступало и, наоборот, можно было констатировать известное ослабление его и сознание болезненности по крайней мере некоторых своих переживаний. Он заявлял врачу: «Мои уголовные действия проистекли из душевной болезни… может быть, никто больше меня не сожалеет о мюльгаузенских жертвах». Таким обра-8ом значительная часть бреда, возникшая на почве тяжелых переживаний, связанных с жизненными конфликтами, корригировалась так, что при поверхностном знакомстве с больным можно было бы думать о полном выздоровлении. В действительности же бредовые установки остались прежними, равно как и личность сохранила свою прежнюю паранойяльную структуру. Успокоению больного и побледнению его бреда несомненно способствовали тюремное заключение и последующее пребывание в психиатрической больнице. За это время он много работал, продолжал свои прежние литературные и стихотворные опыты и в частности написал драматические произведения, в одном из которых героем вывел себя; он написал также большую автобиографию. Для понимания генеза бреда имеет значение, что главную роль играла болезненная интерпретация действительных фактов, не имевших того значения, которое приписывал им больной. Характерны следующие его заявления: «Некоторые разговоры я мог понимать так, как будто говорят обо мне, ибо бывают случайности и ни к чему не относящиеся вещи, которые, принимая во внимание некоторые обстоятельства, могут представиться имеющими значение и определенную цель; мысли, которыми полна голова, охотно помещаешь в головах других». При таком как будто критическом отношении к наиболее ярким своим бредовым идеям он сохранил свою прежнюю подозрительность и при малейшем поводе начинал думать, что окружающие его высмеивают.

В генезе болезненных явлений в данном случае, как это вообще бывает при паранойе, имело место комбинированное действие тяжелой наследственности, относительно высокой одаренности, психических влияний, связанных с жизненными неудачами, которые особенно сильно действовали на молодого и гордого учителя. Заслуживает внимания в этом случае и наличие горделивых идей величия. В описаниях паранойи в прежнем смысле, которое можно найти в старых руководствах по психиатрии, есть указания на трансформацию бреда преследования в бред величия, которая будто бы всегда наступает в известном периоде развития. Эта трансформация в форме какого-то перелома болезни, приуроченная к определенному времени, едва ли когда-нибудь имеет место, но зерно истины в наблюдениях старых психиатров имеется. Бред величия иногда генетически как бы вытекает из бреда преследования. Очень ясно говорит об этом тот же Вагнер: «Бред величия, выступающий в моих произведениях, представляет естественную реакцию на мою депрессию».

Паранойя в том смысле, как теперь приходится ее понимать,— не частое заболевание. По Крепелину 40 % всех заболеваний, характеризующихся паранойяльными симптомами, относится к шизофрении, несколько больше этого—к парафрениям, и только небольшой остаток приходится на паранойю. По Бумке этот остаток исчисляется в 3—4 % всех психозов этой группы. Бумке всю группу парафрении относит (в учебнике издания 1930 г.) без каких-либо оговорок к шизофрении. Об относительной частоте паранойи и положении ее в ряду других заболеваний может дать представление следующая таблица, взятая из монографии К. Kolle (Die primдre Verrьcktheit, 1932). За период 1904—1922 гг., когда Крепелин был директором Мюнхенской клиники, на 30 тысяч приблизительно поступивших больных приходилось с диагнозами:

Большая часть, приблизительно три четверти заболеваний, приходится на мужчин. Начало болезни обыкновенно падает на возраст после 30 лет.

66 случаев Колле в этом отношении распределяются следующим образом:

Как правило, наблюдается тяжелое наследственное отягощение. Естественно поэтому, что в нервно-психической организации субъекта, заболевающего впоследствии паранойей, с самого начала обнаруживаются черты, дающие право говорить о наличии психопатии. Сравнительно нередко отмечаются те или другие сексуальные извращения.

Течение паранойи, как мы видели на примере Вагнера, хроническое, частью постепенное, но в значительной степени характеризуемое отдельными вспышками, стоящими в связи с жизненными конфликтами.

В отдельных случаях акцент приходится ставить то на конституциональных особенностях, то на реактивных изменениях, то на болезненном развитии всей личности. Так как в сконструировании картины болезни играют роль ситуационные моменты, которые естественно могут быть очень разнообразны, то клиника паранойи, понимая ее даже в тех сравнительно ограниченных рамках, в которых понимают теперь паранойю, довольно разнообразна. Керер различные паранойяльные картины схематически сводит к следующим группам:

1) привычные паранойяльные установки (иные названия—параноические психопаты или конституции);

2) хроническая, непрогрессивная паранойя;

3) параноические реакции (параноические ситуационные психозы и фазы);

4) хроническое, параноическое развитие.

Особенности этих форм видны из самых названий. В пояснении нуждаются только две группы. Хроническая, непрогрессивная паранойя занимает промежуточное положение межу конституцией и развитием. В этих случаях бред без дальнейшего развития, но и без коррекции остается в качестве чего-то стойкого на длительный период жизни.

По нашим наблюдениям паранойяльные картины (paranoische Zustдnde Керера) в общем с тем же по существу генезом, т. е. сводящиеся к реакции-личности на жизненные переживания и к ее своеобразному развитию, могут наблюдаться на фоне и других конституций. В особенности легко представить себе развитие паранойяльных картин на фоне эпилептической или эпилептоидной психики с ее стеничностью, эгоцентрическими установками. и с наклонностью к застреванию отдельных мыслей, в особенности из разряда сверхценных. Такие же условия можно встретить у циклоидных личностей в пожилом возрасте. При наличии травматизирующей ситуации мы видели несколько ярких случаев того и другого типа.

В прежнее время, когда паранойя понималась ^очень широко, различали несколько отдельных форм ее—типический бред преследования, религиозное помешательство, эротическое помешательство, бред изобретений и пр. Генеалогическое изучение указывает на их родство с парафренией и следовательно с шизофренией. Типический бред преследования и по клинической картине соответствует так называемой систематической парафрении. С другой стороны, не столько по клинической картине, сколько по механизму развития к паранойе может быть отнесен бред сутяжничества, или бред кверулянтов. В этом случае дело начинается с того, что больной очень болезненно воспринимает какую-нибудь действительно причиненную ему несправедливость, иногда зафиксированную постановлением суда. Он считает необходимым добиться справедливости, подает жалобы в суд, добивается разбирательства дела и, неудовлетворенный его исходом, переносит его в высшую инстанцию. Он начинает думать, что неблагоприятный для него поворот дела не случаен, а объясняется происками его недоброжелателей и прямых врагов, которые сговорились между собой, образовали целую шайку, подкупают судей, действуют на них угрозами и всячески стараются утопить больного. Все больше волнуемый неудачами и страдая при своей болезненной обидчивости от уколов самолюбия, он теряет равновесие, сам делает различные несправедливости и ошибки, которые еще больше осложняют его положение. Все время он занят своими судебными делами, носит с собой целую кипу бумаг, жалоб, копии судебных приговоров, справок. Естественно поэтому, что его материальное положение все больше страдает, так как заняться каким-нибудь продуктивным трудом он не в состоянии. Так обыкновенно проходит вся жизнь, и только физическое ослабление и упадок энергии, приходящие с возрастом, приносят известное успокоение. Возможны однако при изменении жизненной ситуации, например при переезде в другой город, значительные, хотя и временные улучшения.

Распознавание паранойи

При отграничении паранойи от сходных по внешней форме заболеваний нужно помнить об основном в данном случае признаке—развитии бреда на почве болезненного развития личности в результате каких-нибудь тягостных для больного коллизий. Если возникают новые бредовые идеи, которые не стоят ни в какой связи с первоначальным конфликтом, то диагноз паранойи становится сомнительным и приходится думать о параноидной форме шизофрении или парафрении. Такие же сомнения должны возникать при наличии ясно выраженных галлюцинаций, особенно если они дают материал для развития бреда. Характерным для паранойи нужно считать также сохранность психической живости и правильности поведения, поскольку здесь не замешиваются бредовые установки. В особенности типично для параноиков, что несмотря на сложные и обширные картины бреда они обычно оказываются неплохими практиками и очень хорошо умеют вести свои личные дела. Это конечно говорит также о сохранности их интеллекта. Может представить известные трудности отграничение от некоторых, случаев, когда также реактивно возникают бредовые идеи у психопатических личностей. Фридман и Гаупп говорят об особых легких, абортивных и излечимых формах паранойи. В этих случаях бредовые идеи преследования иногда с ипохондрическим оттенком возникают у лиц с эндогенной нервностью под влиянием внешних моментов. Так как при этом дело ограничивается отдельными идеями и притом относящимися скорее к типу uberwertige Ideen, а не к бреду, причем по отношению к ним скоро наступает полная коррекция, то едва ли здесь можно говорить о паранойе. Также возможно отличение от бредовых воображений дегенерантов. Сутяжный бред приходится иногда отграничивать от психопатов-спорщиков и так называемых псевдокверулянтов. В этих случаях при наличии кверулянтных наклонностей нет собственно никакого бреда. Наличность при бреде кверулянтов известного возбуждения и повышенной эмоциональности заставляет иногда подумать об отграничении от хронической мании, тем более что Шпехт склонен видеть между обоими заболеваниями и внутреннее сродство. Корни паранойяльного заболевания усматривают в недоверии как своеобразном смешанном состоянии из маниакальных и депрессивных моментов. Принимая во внимание условия развития бреда, отграничение вообще возможно. По отношению к бреду кверулянтов больше всего возникает затруднений в связи с тем, что отдельными своими компонентами он примыкает одновременно к разным заболеваниям. Неудивительно, что и принадлежность его именно к паранойе принимается не всеми психиатрами. Крепелин одно время считал его единственно типической формой паранойи. В последнее время он относил его к психогенным реакциям. Нам кажется более правильной первоначальная точка зрения Крепелина, на которой стоит и Бумке, тем более что паранойю вообще мы сближаем с психогенными реакциями на психопатической почве.

О лечении можно говорить только в смысле каких-либо паллиативных мероприятий. Полезны бывают изменение жизненной обстановки, перемена работы и места жительства. Помещение в больницу, которое иногда бывает необходимо ввиду наклонности к совершению антисоциальных действий, обычно ухудшает течение, способствуя укреплению и развитию бреда. Из 66 случаев, тщательно прослеженных Колле, только в 16 оказалось необходимым длительное стационирование.

Клиническая картина

Признаки паранойи могут проявляться в различной степени выраженности, так к основным симптомам паранойяльного синдрома относятся:

• снижение умственной активности;
• отсутствие возможности адекватно воспринимать критику;
• подозрительность;
• враждебность;
• галлюцинации, чаще сего слуховые;
• мания величия;
• обидчивость;
• ревность постоянная и необоснованная;
• склонность выдавать фантазии за реальность.

Кроме этого наблюдаются постоянная тревожность и страх. Пациенты страдают депрессиями и продолжительными психозами. Часто они начинают подавать жалобы в различные инстанции на людей, которых считают своими врагами и вовлеченными в заговор.

Развитие патологии

Паранойяльный синдром развивается в две стадии. Для первой характерна скрытность бредовых идей в поведении и поступках пациента. Но характер начинает постепенно изменяться, проявляются подозрительность. Больной подстраивает свою жизнь под свои фантазии, принимая их за реальность.

Вторая стадия характеризуется улучшением бредовых отклонений. Пациент страдают слуховыми галлюцинациями. Параноику постоянно мерещатся слежка, чужие голоса, которые зовут его и навязывают свои истины.

Нередко такие люди обращаются за помощью в следственные органы по причине прослушивания телефонных разговоров. Больного начинают одолевать страх, паника, тревога. Он чувствует себя в кругу тайного заговора. О своих планах говорит с осторожностью.

Остановить развитие психических расстройств, психоза, депрессии и постоянного ужаса может только врач.

Характер течения

В медицине различают несколько видов паранойи, которые различаются признаками и причинами возникновения, к ним относятся:

1. Алкогольная. Возникает на фоне длительного приема алкогольных напитков. Одним из признаков является патологическая ревность. Так же проявляется мания преследования.
2. Инволюционная. Характеризуется манией преследования, величия, ревности. Возникает в возрасте 45-60 лет.
3. Мегаломанная. Систематизированный бред величия. Зачастую пациент ощущает себя в роли первооткрывателя или реформатора.
4. Бред ревности. Пациент всегда думает, что супруг ему неверен.
5. Религиозная. Бредовые идеи религиозного содержания.
6. Персекуторная. Систематизированные идеи преследования.
7. Эротическая. Развивается чаще у женщин 40-50 лет. Характеризуется преобладанием эротического бреда.
8. Сенильная. Возникает в старческом возрасте.
9. Острая. Проявляется внезапно возникшим образным бредом величия, отношений или преследования.
10. Так же выделяют острую экспансивную паранойю. Образы бреда также появляются внезапно. Чаще всего носят религиозный характер.

Признаки паранойи у мужчин

Представители мужского пола при развитии этого расстройства становятся одержимыми конкретной идеей, которая в сознании больного обрастает новыми подробностями. Поведение мужчины резко меняется, он становится неспособным на адекватные поступки. В этом случае требуется параллельно лечение агрессии.

Очень часто сверхценной идеей у таких пациентов является ревность или измена жены. Им кажется, что супруга изменяет уже давно. Мерещится, что они воспитывают совершенно чужого ребенка. Любая мелочь становится убедительным доказательством, никакие доводы не могут это опровергнуть. Купленное новое платье, случайная задержка на работе, входящий звонок или сообщение вызывают у больного агрессию и враждебность. Всех мужчин из окружения жены пациент считает врагами и ее потенциальными любовниками. В этом случае лечение паранойи нужно начинать как можно быстрее.

У мужчин очень часто паранойя сопровождается бредом сверходаренности. В этом случае:

• Он находит себе хобби и уходит в него с головой. Чаще всего это специфические виды занятий, к которым требуются определенные способности – музыка, живопись, другие виды искусства.
• Пациент начинает создавать шедевры и навязчиво демонстрировать их широкой публике.
• У него возникают сверхспособности: он одним прикосновением может исцелять смертельно больных людей, часто общается с инопланетянами по своим каналам связи. Может разговаривать с духами и видеть будущее.
• При отсутствии специального образования больной начинает осваивать философию или увлекается ядерной физикой на высоком уровне.

Если он не встречает понимания со стороны окружающих, агрессивно реагирует на все замечания в свою сторону. Такие пациенты считают, что являются непризнанными гениями, а те, кто их не понимает, просто завидуют и желают зла.

Во всех перечисленных выше случаях психическое расстройство хорошо поддается лечению. Чтобы симптомы болезни ушли, необходимо настраивать себя на длительную терапию.

Диагностические критерии

Диагноз устанавливается на основе жалоб пациента и его родственников. Зачастую больные не признают того, что нуждаются в помощи. Врач также задает ряд вопросов и изучает анамнез пациента с целью установления причины развития болезни.

Также могут быть проведены специальные психологические тесты, предназначенные для выявления степени нарушения и характера течения заболевания. Специальных методов инструментальной диагностики не проводится.

Вопросы и ответы

Какие препараты прописывают больному паранойей, могут ли они превратить его в безвольного человека?

В нашем психиатрическом отделении используется только разрешенные к применению, лицензированные медикаменты. Это нейролептики, антидепрессанты, седативные средства. Они не способствуют обездвиженности пациента, его активность и интеллект сохраняются.

Сколько длится курс психотерапии для параноиков?

Точное количество сеансов определяет лечащий врач. Он проводит диагностику состояния больного, а также внимательно следит за динамикой выздоровления.

Комплекс лечебных мероприятий

Лечение может проводиться как в стационарных условиях, так и в амбулаторных, в зависимости от состояния пациента. Терапия подразумевает прием нейролептических, седативных препаратов и антидепрессантов. Лекарственные средства назначает только врач после обследования и проведения всех психологических тестов.

Также ведутся постоянные беседы с пациентом с целью изменения его мышления. Для лечения заболевания применяются основные направления: семейная психотерапия, когнитивно — поведенческая психотерапия, индивидуальная и групповая работа. Благодаря такому подходу больные могут управлять своими эмоциями. Так же важна поддержка и понимание со стороны близких людей.

Полностью избавиться от паранойи затруднительно, так как подозрения пациента распространяются и на лечащего врача, а назначенная психотерапия воспринимается, как попытка держать под контролем его мысли и действия.

При отсутствии лечения возникает продолжительная депрессия. Пациенты постоянно ощущают страх, тревогу. Такое состояние приводит к возникновению суицидальных мыслей. Нередко больные становятся агрессивными и опасными для окружающих.

Паранойяльный синдром – хроническое заболевание, которое характеризуется психическим расстройством и возникновением бредовых идей. Причины возникновения патологии на сегодняшний день не установлены. Существует ряд факторов, повышающие риск развития паранойи. Лечение заключается в постоянном контроле над пациентом и изменении его сознания.

Как лечится болезнь паранойя в психологии?

Лечением паранойи занимается врач-психиатр. Основной метод лечения — медикаментозный. Группы препаратов, которые может использовать врач:

• нейролептики — препараты, которые блокируют рецепторы к дофамину. Простыми словами, они тормозят развитие бредовых идей, за счет снижения химической активности головного мозга;
• транквилизаторы — снижают тревогу при паранойе преследования;
• антидепрессанты — нормализуют настроение, если паранойе сопутствует выраженная депрессия.

Лекарства врач назначает индивидуально — каждый препарат обладает сразу несколькими эффектами, и благодаря опыту грамотный психиатр может быстро подобрать адекватную терапию. Подробнее о лечении паранойи.

Прогноз заболевания зависит от характера человека и его готовности идти на контакт. Паранойя — заболевание, которое склоно к затяжному течению. Но это не значит, что с ней нельзя справиться. При соблюдении рекомендаций лечащего врача вполне реально снизить выраженность симптомов или вовсе избавиться от них.