Как перестать бояться и потакать своим страхам

Как не бояться? Что делать со своими страхами? Мне все понятно, но реально действовать на самом деле очень страшно, как быть? Это самые распространенные вопросы, которые я слышу от людей, находящихся в процессе принятия решений по ключевым сферам их жизни.

С вот этим:

«Общее понимание есть, со всем согласен, но внутри мне очень страшно, поэтому я не двигаюсь с места уже месяц/полгода/год»

сталкивался практически каждый из нас. Каждый из нас, кто стремится к реальным осязаемым действиям, а не просто читает и рассуждает. Будет даже правильнее отметить, что со страхами и серьезными сомнениями не сталкиваются только те, кто не делает ничего за рамками зоны своего комфорта. То есть те, кто не развивается. Но о них и речи нет.

Итак, вы готовы действовать и уже действуете, но вам страшно. Опасения подкрадываются из-за каждого угла, поддержки в окружающих не много – как с этим быть?

Перефразирую мою любимую цитату Мураками:

«Страх – неизбежен. Бояться или нет – личный выбор каждого».

И еще сюда же:

«Отвага – это не отсутствие страха, это способность сделать так, чтобы он вас не парализовал».

(с) Коэльо

Страх был и будет. Примите это.

Сомнения были и будут. Недоверие со стороны близких на перемены было и будет. Ваши проблемы и отсутствие драйва жизни были и будут, пока вы не начнете меняться и осознанно создавать свой опыт, несмотря на то что страх был и будет.

Страх проходит только с опытом, да и то не до конца.

Как сделать так, чтобы страх вас не парализовал?

Чтобы иметь дело со страхом, полезно понять его природу. Мы боимся засунуть руку в костер, и это нормальная реакция организма на реальную опасность (обжечься здесь и сейчас), но мы также боимся очень большого количества вещей, которые не несут фактической угрозы нашему существованию в моменте.

Это так называемые страхи ума – иллюзорные проекции, вызванные нашим отсутствием в моменте сейчас.

Постоянное блуждание в прошлом или несфокусированное продумывание вариантов будущего приводит к раздуванию страхов до таких размеров, что они не дают нам сдвинуться с места.

Нам страшно:

Познакомиться с симпатичной незнакомкой. <Откажет> Вдруг мое эго скончается не пережив такого позора.
Поехать путешествовать самостоятельно. <Съедят каннибалы или заговорят на незнакомом языке до смерти>
Летать на самолетах. <Упадем> Мы так часто падали на самолетах в своей жизни, что очень страшно опять падать. Зато на машинах нормально, даже после реальных аварий.
Открыть бизнес. <Ничего не получится — банкротство> Ведь, сейчас у нас все получается и мы – миллионеры. Жалко банкротиться, да.
Уйти с работы. Ничем не обоснованный полностью иррациональный страх, который даже не хочется комментировать. Неужели, если вы уже нашли эту работу, вы не найдете еще раз что-то подобное?
Пойти учиться чему-то новому. <Не получится> Очень аргументированный страх.
Изменить свою жизнь. <А вдруг будет еще хуже> А ничего не делая – вы автоматически молодеете, богатеете и процветаете.

Только один вопрос: почему стоять на месте вам не страшно? (Подсказка: потому что речь не идет о реальных опасностях и данные страхи ими не являются. Поэтому р-е-а-л-ь-н-о-г-о застоя мы не боимся, а иллюзорных фантазий избегаем как огня, ведь в реальности мы бываем реже всего, когда потакаем мыслям подобного характера)

Ни один из этих страхов не имеет никакого отношения к реальности под названием текущий момент, но хуже другое – крайне редко подобные страхи имеют что-то общее с нашим опытом. Их фундамент так же иллюзорен, как и конструкция, поэтому с ними так сложно иметь дело, оперируя рациональными доводами и убеждениями.

Практические советы, или как договориться со своими страхами

Определите, что перед вами: реальная опасность или страх от ума.

Реальная опасность – это то, что угрожает вам здесь и сейчас, в текущий момент (это уже потерянные деньги, а не возможность их потерять). Страхи ума – это то, что вы проецируете (но чего нет в данном моменте!), опираясь на прошлое (в прошлый раз у меня не получилось и теперь страшно, что опять не получится) или на будущее (вы никогда не пробовали, но вам страшно).

Со страхами из прошлого легче иметь дело, так как они имеют хоть какую-то реальную базу – прошлый опыт. Кстати, такие страхи донимают нас значительно реже, чем страхи будущего.

Стратегия по укрощению страха, зависшего корнями в прошлом:

— Проанализируйте, что конкретно вы делали в прошлый раз и что привело вас к ошибке (которой вы теперь так люто боитесь);

— Делайте в этот раз по-другому, опираясь на то, чтобы не повторять собственных же оплошностей.

Основная формула жизни:

Самая большая глупость – рассчитывать на перемены, продолжая изо дня в день делать тоже самое.

Так вот, вы начинаете изо дня в день делать по-другому.

Бояться тут нечего. Надо радоваться, что вы не повторяете прошлый опыт и не стоите на месте – значит все изменится к лучшему. Этот процесс, кстати, проходят абсолютно все люди дела на первых порах. С первого раза редко у кого получается.

В данном случае страх развеивается в процессе, который не повторяет схемы прошлого, ошибочного раза. Просто делайте на этот раз хорошо – этого более чем достаточно, чтобы не бояться и чтобы у вас получилось.

Ну, можно, конечно, после одного отказа красивой незнакомки больше никогда ни с кем не знакомиться и умереть в одиночестве. Можно и после первого провала в бизнесе больше не начинать.

Жизнь – это личный выбор, и в этом ее главное достоинство.

Самые въедливые и мерзкие – это страхи, основанные на ожидании будущего. Их коварство — в полной иллюзорности. Ваша логика имеет дело с несуществующим оппонентом, поэтому так сложно себя успокоить здравыми рассуждениями и выкладками. Любые ваши примеры или примеры ваших друзей — реальны, это опыт, который имел место быть, а страхам из будущего все нипочем – они к реальности не имеют никакого отношения.

Стратегия по укрощению страха из несуществующего будущего:

— Дайте этому явлению имя. Определите для себя, что данный страх родом из будущего, которого нет и не будет в том виде, как вам кажется сейчас. Когда вы отдаете себе отчет, что это беспочвенный блуд ума (без каких-либо реальных обоснований), – его размер начинает сжиматься и подобный страх уже не кажется таким огромным и неконтролируемым.

— Сдайтесь самому пугающему страху и навсегда от него очиститесь. Один раз позвольте себе прокрутить самый неприятный сценарий: «Что будет, если?»

Что будет, если у меня не получится и я укачусь на дно?
Начну свое восхождение заново. А что будет, если я никогда так и не решусь на эту перемену?
Что будет, если я сейчас уволюсь, у меня не получится, и все – банкрот?
Пойду работать продавцом. А что будет, если я никогда не осуществлю свою задумку и всю жизнь проработаю менеджером среднего звена?

«Ты не такой, ты не такой, как все…»

(с) Ленинград.

Это надо проговорить не более одного раза, к тому же прекрасно понимая, что перед вами не реальная опасность, а иллюзорный страх, который от такого откровенного разговора, как правило, быстро убегает, скуля и поджав хвост.

Страхи из будущего укрощаются стратегией настоящего. Если вы для себя прояснили, куда идете и что делаете, так идите и делайте, а вопросы (они же проблемы) решайте по мере их поступления в текущий момент.

Решайте только то, что нужно решить сегодня – остальное делайте согласно своему замыслу.

Что же делать, если перед вами реальная опасность, которая вам угрожает здесь и сейчас?

Поверьте, это мало имеет отношения к волнениям и переживаниям. Как правило, вы либо цепенеете, как заяц, застывший на середине дороги, когда на него несется автомобиль. Или же, что, слава богу, бывает чаще, вы полностью окунаетесь в момент, становитесь максимально осознанным и действуете строго по ситуации – решая ее, а не обдумывая.

Если вы заяц на середине дороги – БЕГИТЕ в сторону. В любую. Потом уже найдете траву, потом найдете другого зайца и станете жить, как все нормальные люди (то есть зайцы), а пока просто БЕГИТЕ, если на вас движется автомобиль прямо сейчас.

Если вас бьет муж (а это реальная опасность) – некогда думать, на что вы будете жить в глобальном смысле, и продолжать на это «смотреть» годами. Определите, на что прожить текущий месяц, и БЕГИТЕ, остальное решайте шаг за шагом.

Большие задачи никогда не решают разом. Стратегия всегда одна — съесть пирог по частям. Любую неподъемную ношу разрезайте на куски, которые осилите: съел – переварил – следующий.

Если вы оказались в вертолете, который падает, как довелось очутиться мне, – то вам совсем не страшно (кстати, страх пришел после – когда я смотрела на машину со сломанными лопастями и разбившимся лобовым стеклом со стороны, это уже был страх из прошлого). В процессе передо мной мелькал просто набор моментов.

Я сидела впереди, на месте гида, и не видела, что за окном мы уже ломаем деревья, просто чувствовала, что летим не вверх – что движение идет по траектории вниз. На меня смотрели 30 пар глаз, а впереди схватились две руки какой-то пассажирки и не отпускали до окончания действа.

С тех секунд, когда у меня мелькнула мысль «падаем», и до самого конца – пока жутко напуганные люди по очереди, рискуя каждую минуту оказаться в горящем вертолете (мы пробили полный бензобак), выходили из «приземлившейся» машины буквально на краю обрыва (каким-то чудом мы туда не укатили — внизу была бурная река) – все это время я постоянно, на сколько хватало голоса, повторяла:

«Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо».

На русском и английском языках, так как группа была интернациональная.

Я не знала, откуда это пришло, я все делала на автопилоте. Выходила оттуда одна из последних, после всех пассажиров, вместе с командой. При падении мы сильно накренились вперед, даже чуть проехали и замерли, подняв хвост. Если бы на борту началась паника и люди с задних рядов (а это был пассажирский вертолет с рядами) ломанулись вперед без очереди – мы бы покатились в этот обрыв.

Я стояла посередине салона и громко повторяла, что все хорошо. Я не знала, что делать – просто делала. Единственный момент, когда ощутила страх — прочла его в глазах бортмеханика, вылетевшего из кабины и начавшего судорожно открывать дверь, чтобы была возможность быстрее выйти.

Никогда не забуду, как следователь на допросе многозначительно спрашивал сидевшую напротив него 17-летнюю девушку:

— А вы после этого летаете?

— Да, я летаю, чтобы не осталось страха полетов на всю жизнь.

— Ясно. Не пойму, как ваша машина не загорелась. Вы пробили только что наполненный бензобак. По идее, взрыв должно было быть видно у вас дома, за 200 километров.

Следователь был м***ком, страдающим иллюзорными страхами и вдобавок пытающимся переложить их на девчонку. Ему было бы приятнее и понятнее услышать, что я никогда больше не сяду в вертушку.

Благо, даже это не помогло мне обрести страха полетов, который бы имел реальное обоснование. Я просто четко для себя решила, что буду путешествовать и много летать по миру, а для этого имеет смысл воспринимать самолеты и вертолеты как средство передвижения.

Я много путешествую и много летаю. Летать люблю: аэропорты, дьюти-фри, авиасоседи, но если вдруг при посадке у меня мелькает волнение – я осознанно не даю ему разрастись. У меня есть своя собственная мантра/аффирмация/ фраза (как угодно), которую я повторяю весь период посадки. Повторяю без страха или дрожи, просто помогаю капитану сажать самолет своим намерением. Не более того.

Лучше я буду повторять хорошее, чем купаться в опасениях. Я за чистоту собственных мыслей, и меня не смущает тот факт, что ее (чистоту) нужно постоянно наводить.

Возвращаясь к теме практических советов:

Если какой-то страх донимает вас регулярно, сформулируйте свою вдохновляющую фразу и повторяйте каждый раз, когда он будет всплывать. Не церемоньтесь со страхами – куда эффективнее накладывать на них исцеляющий эликсир здоровых слов, чем ковыряться без конца в причинах, которых, скорее всего, даже не существует.

Мы творим свой опыт на уровне слов и мыслей, поэтому полезно иметь в своем арсенале аптечку из таких словесных заготовок-лекарей, чтобы прикладывать каждый раз, когда будет всплывать что-то болезненное, параллельно исцеляя причины своих страданий – шаг за шагом внося осознанные перемены в свою жизнь.

Ничто так не исцеляет от любых волнений и сомнений, как интенсивное сфокусированное действие навстречу к целям, которые тебя вдохновляют.

Всем отваги и движения вперед – тогда страхи не будут помехой.

Всегда ваша,

Олеся,

автор re-self.ru

Photo By: Shutterstock

«Идея о том, что мы можем все проконтролировать – иллюзия»

Вера Якупова. Фото: Павел Смертин
«Для начала поспешу мам успокоить: хотеть защищать своего ребенка – нормально! Это наша базовая потребность – защищать того, кто нам дорог.

А теперь давайте разбираться, от чего мы можем защитить ребенка, от чего – нет, и что со всем этим делать.

Сегодня наша репродуктивная жизнь изменилась: мы не рожаем много детей, это происходит позже и осмысленнее. Ценность материнства, ребенка при этом возрастает. Соответственно, мы больше внимания на это обращаем – как правильно, как лучше.

Есть расхожая шутка: сегодня быть родителем означает заботиться об образовании, строить с ребенком хорошие отношения, развивать у него эмпатию, водить на английский, приучать к спорту, и так далее и так далее. А что значило быть родителем 100 лет назад? Просто иногда кормить ребенка. Мне кажется, это отлично иллюстрирует все, что сейчас происходит.

Наше общество становится детоцентрично. И если без перегибов, то это, на мой взгляд, показатель ценности человеческой жизни. Никогда еще за все время человеческой истории жизнь, особенно детская, не ценилась так высоко, как сейчас. Интересно, кстати, что свою жизнь нам пока еще сложно ценить, а детскую мы уже научились оберегать.

Многие мамы, приходя ко мне на консультацию, говорят: я-то ладно, но я не хочу, чтобы это передалось ребенку. То есть о себе позаботиться все еще трудно, а о ребенке – проще. Когда отрабатывается какой-то навык, всегда проще сначала тренировать его на ком-то, и потом уже – на себе.

Так что бережное отношение к детям – это очень хороший «симптом» нашего общества. Это говорит о том, что в целом ценность человеческой жизни возрастает.

Но есть и обратная сторона медали. Да, сегодня мы обладаем достаточной информацией, мы многое знаем о рисках, опасностях и о способах их преодоления. Мы достаточно компетентны в том, чтобы обеспечить физическую безопасность: сейчас развита медицина, есть разные приспособления – заглушки на окна, автокресла, умные часы с GPS и так далее. Мы многое знаем о психологии, стараемся беречь ребенка от душевных травм.

Но при этом мы забываем о том, что человек не всемогущ. Таковы правила игры, так устроен наш мир: не все зависит от нас. Это реальность, и другой у нас нет.

И вот тут – интересный момент. Когда мы пытаемся все контролировать, отвечать за все и всех, нам кажется, что мы – супервзрослые, мы несем ответственность. Но на самом деле, это инфантильная позиция. Нам очень хочется полностью управлять миром, но это никому не дано.

Зрелость состоит как раз в принятии собственных ограничений.

Приписывать себе ответственность за все – тяжкий груз, это может серьезно невротизировать, провоцировать вину и тревогу. Часто это присуще как раз хорошим родителям – образованным, думающим, социально успешным. Это одна из сторон «синдрома отличника».

Мы привыкли еще с нашего советского детства слышать: старайся, и все будет хорошо. Но в реальности жизнь не дает никаких гарантий.
«Когда родился младший – меня накрыло»Алена Фурман, двое детей 3 и 13 лет: «Когда родился старший сын, я была еще слишком молода и ни о чем не тревожилась. Мы легко пережили синяки и шишки, простуды, ветрянку. Даже то, что до трех лет мой мальчик почти не говорил, не слишком беспокоило – ведь потом-то все наладилось. Но когда родился младший, меня накрыло. Я боюсь всего и почти постоянно. За прошедшие три года «скорую» малышу я вызывала 6 раз. Встаю ночью, чтобы послушать его дыхание. Сын обварил руку чаем – я купила годовой запас противоожоговых повязок – на всякий случай. Укусила уличная собака – теперь мы обходим всех, даже самых маленьких и самых домашних. Мы привинтили к стене всю мебель, поставили заглушки на окна, убрали острые предметы и бытовую химию. Но проблема в том, что мой младший сын – товарищ с шилом, поэтому он все равно умудряется создать проблему из ничего.Однажды во сне до крови расковырял себе ухо – это было похоже на фильм о войне. Потом – забаррикадировался в ванной, пришлось вызывать МЧС и ломать дверь. В какой-то момент я сказала себе: «Защитить его от всех опасностей не получится». Правда, в смысле тревожности это никак не помогло – я все равно беспокоюсь. Заодно стала беспокоиться и за старшего. Его это страшно раздражает, а я все равно беспокоюсь. Духовник сказал мне, что нужно доверять Богу, но и это получается у меня пока что плохо…»

«Я так и знала»

Фото с сайта dailymail.co.uk
Случается, мама попадает в замкнутый круг тревог: она словно ждет очередного происшествия, и, когда это происходит, победно говорит: «Я так и знала».

Кажется, и ребенок готов откликаться на ее ожидания – словно бы намерено подкидывает самые разные поводы для беспокойства. Что тут можно сделать?

Если тревожность ситуативная – в ответ на какое-то происшествие, которое было у мамы или в ее ближайшем окружении, ребенок тут не при чем, это маме нужно поработать с психологом.

Например, мама ребенка-аллергика видела однажды у него сильный приступ, и теперь пытается обезопасить ребенка всеми возможными способами. Психолог поможет понять, что стоит за этими страхами.

Если тревожность – черта характера, все сложнее. Да, рано или поздно что-то обязательно случится, но относиться к этому можно по-разному. Кто-то скажет: бывает, а кто-то воспримет происшедшее как доказательство своей правоты: «я же говорила, я знала!» И тогда тревожность оказывается маме «нужна», и она не будет с ней бороться.

О чем стоит помнить? Наша тревога может останавливать инициативу ребенка. Если везде опасность, он это подхватывает и сам начинает бояться, не проявляет инициативу.

Поэтому, если даже маленькое происшествие с малышом усиливает у мамы чувство вины, беспокойство, это повод для работы с психологом.

Для тех, кто пока не может этого сделать, есть sos-методика, которую придумал венский психолог Виктор Франкл, работавший с навязчивыми состояниями.

Франкл предлагал доводить свои страхи и тревоги до абсурда, не избегать, а, напротив, максимально погружаться в них. В какой-то момент случится перелом, и напряжение снизится.

«Страх хорошо продается»

Мама ищет. И часто – находит нечто пугающее. Ее дополнительно невротизируют врачи, готовые выписывать анализы, лекарства, процедуры. Потому что, раз уж пациент пришел, его надо лечить.

Масла в огонь добавляют психологи. Сколько уже вышло статей с заголовками: «5 фраз, которые нельзя говорить детям», «10 поступков, которые нанесут ребенку травму» и так далее.

Это звучит отовсюду: будь осторожен, родитель! Шаг вправо, шаг влево, и ты все испортишь! В формировании нашей тревожности большую роль играет информация. Не зря ведь говорят: «меньше знаешь, крепче спишь».

Любопытный факт: когда я опрашивала мам после родов о том, есть ли у детей какие-то проблемы со здоровьем, подавляющее большинство, несколько сотен человек, отвечали «да» и называли, в общем-то, типичные для младенцев вещи – колики, срыгивания и так далее. Это просто этапы развития, но они воспринимаются тяжело, вызывают тревогу. Почва для страхов готова.

Сегодня информации слишком много. И с одной стороны это хорошо – мы предупреждены и вооружены. Например, недавно поисковый отряд «Лиза Алерт» стал активно информировать о том, что дети могут погибнуть в выгребных ямах. Мы можем учесть этот момент, избегать таких ям, закрыть их, следить за своими детьми.

Но иногда новостной фильтр настроен на такой тревожащий контент, что создается ощущение: везде ужас. Помните историю про няню, которая отрезала ребенку голову?

Если вдуматься, статистически это один случай на миллионы, но он прозвучал так ярко, и само по себе это так страшно, что мне до сих пор мамы говорят: боимся нанимать няню, а вдруг что-то случится? Понятно, что риск попасть, например, под машину, гораздо выше, чем то, что няня отрежет голову, но люди боятся.

Страх хорошо продается. Журналисты это понимают, «происшествие с детьми» – это кликабельно. При этом, конечно, звучат слова о том, что необходимо распространять важную информацию.

Вот только люди по-разному с ней обходятся. Кому-то хоть и страшно, но это длится недолго – вот я проверил все, что могу сделать по этому поводу, исправил и успокоился. А тревожный человек просто не может отвязаться от этих мыслей, вплоть до проблем со здоровьем.
«Тревожность росла с количеством детей»Светлана Соколова, трое детей, 3,7 и 11 лет: «С третьим сыном я стала гипертревожной, потому что опыта банально больше. Хотя мне кажется, что я очень рациональная. Люблю инструкции и правила, мы в семье стараемся им следовать. Когда дома появилась двухэтажная кровать, мы сразу договорились, что младший на «второй этаж» не лазает. В итоге средний сын однажды, зацепившись за опору, сорвался с высоты и сломал себе руку. А младший падал с самоката и тоже ломал руку. После этого я изучила все окрестные дороги, и если знаю, что там выбоины, мы на самокатах не поедем. Когда дети заболевают, я стараюсь читать о болезни в подробностях. Однажды это помогло спасти жизнь моему младшему сыну: после ветрянки у него начался менингит, и к счастью, я знала, что такие осложнения бывают, мы успели быстро вызвать «скорую». Чтобы иметь возможность помочь своим детям, я прошла курсы по оказанию первой помощи. И даже в какой-то момент мечтала научиться самостоятельно интубировать – на случай, если будут трудности с дыханием. Муж смеется: ты бы могла! Тревожусь ли я? Постоянно! Но говорю себе: делай что должно, и будь что будет. Считаю, что бездействовать все равно нельзя».