Формы мышления: что это такое в психологии, что к ним относится, примеры

Многие из нас привыкли мыслить только одним способом, и это накладывает свой отпечаток на всю жизнь человека: работу, учебу, успехи, карьеру, финансовое состояние, удовлетворенность, романтические отношения, семью, общение с окружающими. И если результат в чем-то не устраивает, модель мышления можно и даже нужно поменять. Все, что для этого требуется, – овладеть хотя бы несколькими техниками мышления, отличающимися от обыденной. В этой подборке мы познакомим вас с разными мыслительными приемами, поможем научиться мыслить иначе, а значит, и действовать более эффективно.

1

Развитие мышления: способы тренировки мозга

Мышление можно по праву назвать венцом человеческого познания. Оно представляет собой мыслительную деятельность со своими целями, мотивами, оперативными функциями и результатами. Охарактеризовать же его можно по-разному, но, независимо от трактовки, можно установить, что чем лучше развито мышление у человека, тем более эффективно он может взаимодействовать с окружающим миром и другими людьми, изучать и познавать, понимать феномены и истины. К тому же каждый способен развивать свое мышление, и о том, как это делается, мы и поговорим в этой статье. Читать подробнее…

2

Свойства мыслительного процесса

• Направленность – главная особенность мыслей. Это свидетельствует о том, что у всякого высказывания и размышления есть своя завершенность и цель.
• Направление как в будущее, так и в прошлое – человек может думать о том, что произошло с ним вчера, или, наоборот, анализировать, как стоит поступить в той или иной ситуации.
• Формирование понятия при помощи умственной активности. Она пытается характеризовать, упорядочить, определить сходства и отличия вещей.
• Логичность – обязательный элемент рассуждений.

Мыслительные операции

В процессе эволюции взглядов на природу и сущность мыслительного процесса, особое внимание ученых привлекал вопрос формирования мыслительных операций. Мышление, в отличие от других физиологических процессов, совершается на основе определенной логики. Это позволяет выделить отдельные структурные элементы (абстрагирование, анализ и синтез, классификация и категоризация, конкретизация, обобщение, сравнение) и охарактеризовать их. Закономерности функционирования названных операций мышления и являются по сути основными внутренними, специфическими основами мышления. Их изучение помогает получить детальное объяснение всех внешних проявлений мыслительной деятельности. Читать подробнее…

4

Главные формы

Все они сильно связаны между собой и являются неотъемлемой частью реализации мыслительного процесса, благодаря которому мы имеем возможность проводить анализ, синтез, выстраивание логической связи. Это постепенно приводит к развитию интеллекта. Изучаются данные разновидности в науках по психологии и логике.

Понятие

Оно отражает общие и отвлеченные признаки в явлениях и предметах, окружающих нас. Это отражение носит разнообразный характер. Существует следующая классификация признаков (сходства или различия) по объему:

• Общие. Присущи каждой личности (создание орудия труда, владение членораздельной речью, навыки размышления).
• Единичные. Принадлежат одному человеку (телосложение, походка, жестикуляция).

По содержанию:

• Конкретные – совокупность объектов, которые могут существовать самостоятельно («реформа», «единство», «государство»).
• Абстрактные – подразумевается не предметное составляющее, а его признак («отзывчивость», «несправедливость»). Мы не воспринимаем эти термины, как отдельные вещи, они лишь дополняют высказывание, например, «отзывчивые люди», «несправедливое отношение». Абстрактный тип не имеет множественного числа в русском языке.

Также эта форма подразделяется на следующие виды:

• непосредственное, размышления строятся «здесь и сейчас»;
• опосредование, понимание достигается при дискуссиях и долгих рассуждениях.

Понятие отображает явления и их совокупность в абстрактной форме на основе существенных сходств или различий. Оно связано с главной языковой единицей – словом. Оно закрепляется в словосочетаниях, без которых не произойдет формирование понятийного процесса. Сформировав понятие, научные дисциплины отражают в них изучаемые явления или объекты. Например, наука «Экономическая теория» образовала термины: «капитал», «спрос», «предложение», «стоимость», «продукция».

Функции:

• Познавательная – формируется в результате определения общих предметных черт. Во время понятийного формирования постигаются единые свойства, которые помогают познать сущность объекта.
• Коммуникативная – доказывает, что понятие – составляющая общения. Зафиксировав свои мысли и знания, мы обмениваемся ими при коммуникации друг с другом, а также на основе опыта передаем их новому поколению.Так происходит социальное наследование знаний.

Наиболее важным показателем усвоение информации является ее осознание. Например, вы можете использовать какой-либо термин, точно не зная его смысл, но если полностью осознать его сущность, вы не покажитесь некомпетентным человеком. Поэтому осознанность считают важным звеном соединения понятия и понимания.

Суждение

Это обозначение связи между параметрами, отношениями и качествами предметов окружающей нас действительности. Сутью является отрицание или обоснование взаимосвязей. Человек при формировании своего мнения использует уже осознанные сведения и затрагивает этим как умственную деятельность, так и органы чувств и память.

Психолог Дарья Милай

Записаться на прием

Различают два вида:

• Формальное. Характеризует факт взаимосвязи объектов без указания на истинность высказывания или ложность («пасмурная погода»).
• Эмпирическое. Описывает явления, как результат наблюдения, и позволяет совершить проверку на подлинность («посмотри, какая погода пасмурная»).

Суждение отражает как ложь, так и истину. По характеру выражения существуют две разновидности:

• Истинное – все выводы подтверждаются действительностью.
• Ложное – все предположения являются недоказанными и не соответствуют реальности.

Компоненты формирования мнения:

• Субъект – это высказывание, которое необходимо либо подтвердить, либо отвергнуть.
• Предикат – это утверждение или отрицание признаков предметов.

Примером может стать: «Человек обладает членораздельной речью». Теперь постараемся отличить первый термин от другого. Субъектом в данном случае выступает «Человек», а предикатом — «обладает членораздельной речью».

Такая форма мышления также различается и по степени сложности. Выделяются две группы:

• Простые («Русский и математика – основные школьные дисциплины»).
• Сложные («Если вы будете посещать все лекции, то сдадите все экзамены на отлично»).

Умозаключение

Это наивысшая ступень мышления, которая ведет к новому знанию с применением уже имеющегося. Умозаключительные процессы осуществляются только с использованием логики. Основные компоненты:

• посылки – начальные суждения, из которых следует новое;
• заключения – свежая информация, полученная логическим путем;
• выводы – переход от посылок к заключительным сведениям на основе логики.

Я приведу основную классификацию видов. По характеру строгости правил бывают:

• Демонстративные. Главное заключение формируется из посылок.
• Недемонстративные. Вывод не зависит от начальных суждений.

По наличию знаний и связи между ними разделяются:

• Индукция – переход личности от частного к общему. За конкретными предположениями следуют единые выводы.
• Дедукция – здесь, наоборот, человек идет от общего к частному.
• Аналогия – при выделении важных признаков предметов возникает вывод.
• Предположение – тип, который не подразумевает доказательств. Он только выдвигает теории, которые могут критиковать и опровергать.

Два образа мышления по Кэрол Двек

В 2007 году вышла книга американского психолога Кэрол Двек под названием Mindset, где она утверждала, что интеллект, талант и образование не обязательно приведут человека к успеху. Главный критерий – это образ мышления и то, как человек справляется с жизненными проблемами, трудностями и вызовами. В этой статье мы выясним, что такое образ мышления по Кэрол Двек, а также то, как фиксированный образ мышления может вам навредить, в то время как его развитие позволит достичь своих целей, повысить самомотивацию и эффективность. Читать подробнее…

5

Вредные стили мышления

Вредные стили мышления иногда называют когнитивными искажениями. Это систематические отклонения в поведении, восприятии и мышлении, обусловленные предубеждениями и стереотипами, сбоями в обработке и анализе информации, а также физическими ограничениями и особенностями строения человеческого мозга. Эти стили мышления основаны на автоматических шаблонах, которым мы следуем на протяжении своей жизни. Если их не осознавать, проблема останется и будет влиять на все области. С ними невозможно реализовать свой потенциал полностью. Вредных стилей мышления много, поэтому в статье мы перечислим лишь несколько, а затем подскажем, как избавиться от самых катастрофических из них. Читать подробнее…

6

Применение дизайнерского мышления в жизни

Билл Барнет в своей книге Designing Your Life: How to Build a Well-Lived, Joyful Life учит людей применять принципы дизайнерского мышления (стратегию улучшения продукта или опыта) в личной и профессиональной жизни. Дизайнерское мышление – это система решения проблем, которая использует умственные, творческие и аналитические навыки. Обычно дизайнеры рассматривают проблемы из сферы бизнеса, но дизайнерское мышление также может быть использовано и обычным человеком. Марелисса Фабрега в своей статье анализирует дизайнерское мышление и дает советы тем, кто с его помощью хочет улучшить жизнь. Читать подробнее…

7

Продуктивная модель мышления Харсона

Творческий подход крайне важен для решения любой проблемы. Если вы недостаточно креативны и более логичны, вы не сможете оценить проблему с разных точек зрения и найти необычное и простое решение. А если вы сочетаете критическое и творческое мышление, ваша эффективность повышается в разы. Продуктивная модель мышления Харсона поможет вам в этом. Эта модель поощряет использовать оба полушария мозга и применять поочередно то творческий подход, то критическое и логическое мышление. Это значит, что вы сможете рассмотреть проблему с разных сторон и найти самые лучшие решения. Читать подробнее…

8

Основные приёмы мышления: 9 ментальных моделей для решения сложных проблем

Автор: Шэйн Периш

Когда я впервые прочитал речь Чарли Мунгера 1995 года «Психология человеческих предубеждений», я понял, что могу узнать из неё больше, чем благодаря своей MBA. Таким образом, я потратил следующие несколько лет на чтение и исследование когнитивных предубеждений о том, как мы вводим себя в заблуждение. Мунгер показал мне, что мир может предложить больше, чем просто компьютерную науку и бизнес, две дисциплины, которым я посвятил больше всего времени. Он открыл для меня мир умственных моделей, приёмов мышления, которые можно использовать для решения различных проблем.

Ментальная модель — это представление о том, как что-то работает. Мы не можем хранить все детали мира в нашем сознании, поэтому мы используем модели для упрощения комплекса в понятные и организованные куски. Независимо от того, осознаём мы это или нет, мы используем эти модели каждый день, чтобы думать, решать и понимать наш мир.

Хотя существуют миллионы моделей мышления, я хочу обратить ваше внимание на девять, которые помогут понимать проблемы.

1. Карта не является территорией

Карта реальности — это не реальность. Даже лучшие карты несовершенны. Всё потому, что они сокращают то, что представляют. Если бы карта представляла территорию с совершенным отображением, она больше не была бы сокращением и, следовательно, больше не была бы полезна для нас. Карта также может быть моментальным снимком момента времени, представляя то, что больше не существует. Это важно иметь в виду, когда мы думаем о проблемах и принимаем решения.

1. Круг компетенции

Когда эго и некомпетентность управляют нашими решениями, у нас появляются слепые пятна. Если вы понимаете свой предмет, то видите, где у вас есть преимущество над другими. Когда вы честны по поводу того, где не хватает ваших знаний, то осознаёте свою уязвимость и понимаете пути роста. Понимание круга компетенции улучшает процесс принятия решений и результаты.

1. Мышление первичных принципов

Мышление первичных принципов — один из лучших способов проектировать сложные ситуации и применить творческий подход. Иногда это называется рассуждением на основе первичных первых принципов, это инструмент, помогающий прояснить сложные проблемы, отделяя основные идеи или факты от любых допущений, основанных на них. Что является основой – надо ответить на этот вопрос. Если вы знаете первичные принципы чего-то, вы можете построить остальную часть своих знаний вокруг них, чтобы создать что-то новое.

1. Мысленный эксперимент

Мысленные эксперименты можно определить как «воображение, используемое для исследования природы вещей». Многие дисциплины, такие как философия и физика, используют мысленные эксперименты для изучения того, что можно узнать. Таким образом можно открыть новые методы получения знания. Мысленный эксперимент – мощный инструмент, который помогает нам учиться на наших ошибках и избегать будущих. Он позволяет нам принимать невозможное, оценивать потенциальные последствия действий и пересматривать историю в поисках правильного решения. Они могут помочь нам понять, что мы действительно хотим, и каков лучший способ достижения результата.

1. Мышление второго порядка

Почти каждый может ожидать немедленных результатов своих действий. Этот тип мышления первого порядка прост и безопасен, но это также способ гарантировать, что вы получите те же результаты, что и все остальные. Мышление второго порядка ведёт нас дальше и помогает мыслить целостно. Это требует от нас не только рассматривать наши действия и их непосредственные последствия, но и последующие последствия этих действий. Неспособность видеть эффекты второго и третьего порядка может привести к катастрофе.

1. Вероятностное мышление

Вероятностное мышление — по существу попытка оценить, используя некоторые инструменты математики и логики, вероятность того, что какой-либо конкретный результат может случиться. Это один из лучших инструментов для повышения точности наших решений. В мире, где каждый момент определяется бесконечно сложным набором факторов, вероятностное мышление помогает нам идентифицировать наиболее вероятные результаты.

1. Инверсия

Инверсия — мощный инструмент для совершенствования вашего мышления, поскольку он помогает вам выявлять и устранять препятствия на пути к успеху. Смысл инверсии – «перевернуть» ситуацию или проблему. Это означает рассмотрение ситуации от противоположного конца естественной отправной точки. Большинство из нас, как правило, думают о проблеме последовательно, от начала к концу. Инверсия позволяет нам переворачивать проблему и рассматривать её от конца к началу. Иногда хорошо начинать с самого начала, но бывает полезно начать с конца.

1. Бритва Оккама

Простые объяснения с большей степенью вероятности верны, чем сложные. В этом суть Бритвы Оккама, классического принципа логики и решения проблем. Вместо того, чтобы тратить свое время на попытки опровергнуть сложные сценарии, вы можете принимать решения более уверенно, основываясь на более простых обьяснениях.

1. Бритва Хэнлона

Суть этой модели в том, что мы не должны приписывать злобе то, что легче объяснить глупостью. То есть должны прежде всего предполагаться человеческие ошибки, и лишь во вторую очередь — чьи-то сознательные злонамеренные действия. В сложном мире использование этой модели помогает нам избежать паранойи и идеологии. Таким образом мы ищем варианты вместо недостающих возможностей. Эта модель напоминает нам, что люди делают ошибки. Она всегда задаёт нам вопрос — есть ли еще одно разумное объяснение событий, которые произошли. Наиболее вероятным объяснением является то, которое опирается на наименьшее количество чужих намерений.

Оригинал: Farnam Street

Дизайн-мышление: что это такое и как его применять

Как объединить дизайн и бизнес? Этот вопрос задавали на протяжении десятков лет многие предприниматели, и наконец-то нашли ответ – использовать дизайн-мышление – человекоориентированную методику, позволяющую находить нестандартные решения задач. Дизайн-мышление – это не эстетика, а умственная работа, которая определяет принцип решения задач, выстраивает процессы и устанавливает инструменты. Каковы его принципы и как внедрить его в свою деятельность? Об этом мы и поговорим в нашей статье. Читать подробнее…

9

Понятие

Понятие как форма мышления позволяет познавать суть предметов и явлений, устанавливать связи между ними, определять отношения объектов по отношению друг к другу, обобщать признаки.

Оно существует в виде слов, которые могут обозначать что-то единичное (один предмет – «Марс», «Тихий океан»), общее («Здание», «Человек»), конкретное («Стол», «Ложка»), абстрактное («Милосердие», «Вечность»). Важно понимать, что понятие отражает существенные свойства предметов, объектов, явлений.

Примеры подобного: треугольник можно отличить от других геометрических фигур по наличию у него трех углов (хотя у него есть и другие признаки – длина, площадь и т. д.), а животное обладает такими признаками, по которым его можно отличить от человека или растений.

Понятие как форма мышления общего характера является результатом процесса уяснения общих свойств на основе единичных предметов. Это происходит благодаря приобретению новых знаний. Формирование понятий – это всегда движение к общему от частного. Такой процесс носит название «обобщение», и оно является предметом изучения в некоторых отделах психологии (общей, возрастной, клинической).

В основе процесса усвоения понятий лежит практический опыт – если происходит его нехватка, понятия могут принимать искаженный вид, сужаться или расширяться. Это часто происходит у детей дошкольного и в некоторой степени младшего школьного возраста. К примеру, насекомые для них не являются животными, а паук – это как раз насекомое. Нарушение усвоения понятий у взрослых – это характерный признак сниженного интеллекта (умственной отсталости).

Понятие как форма мышления не идентично восприятию и представлениям памяти: оно обладает абстрактным и обобщенным характером.

Метод «Шесть шляп мышления» Эдварда де Боно

Среди других теорий креативности метод специалиста по латеральному мышлению Эдварда де Боно отличается молодостью. Книга «Шесть шляп мышления» была впервые опубликована в 1985 году, представив публике технику организации мышления и способ решения творческих задач и споров. Сегодня данная методика стала достаточно популярной, чтобы приобрести как своих поклонников, так и противников. Возможно, философы сочли бы нужным в данной ситуации пошутить относительно герменевтического круга, сказав, что методика, отстаивающая разные взгляды на вещи, сама оценивается по-разному. Но мы без иронии попробуем разобраться в сути техники 6 шляп, ее плюсах и минусах, а также возможностях применения. Читать подробнее…

10

Онлайн-программа «Когнитивистика»

В течение двух месяцев с помощью специальных тренировок мозга вы научитесь применять в своей жизни более 20 техник мышления. Это позволит вам логично и последовательно рассуждать, быстро принимать эффективные решения и находить нестандартные подходы в трудных задачах. На уроках не просто тренируются общие навыки памяти и логики, а даются конкретные модели и алгоритмы мышления. Занимаясь на программе, вы научитесь применять свои знания и умения на практике, получите примеры, задания-кейсы, специальные игры и упражнения, а короткие занятия по 15-20 минут помогут без отвлечения от основной деятельности развивать свое мышление и показать результаты уже на первой неделе. Узнать подробнее…

Надеемся, теперь у вас появится больше веры в собственные силы и уверенности в том, что избавиться от шаблонов и закостенелости мышления очень даже просто. Удачи!

В своей деятельности Школа культурной политики опирается на концептуальные разработки Московского методологического кружка и базовые категориальные понятия системомыследеятельностного подхода. Я хотел бы посвятить свой доклад краткому обзору основных понятий и представлений, которые, с моей точки зрения, позволяют строить локальные идеологизированные пространства и осуществлять программы локального социокультурного и экономического развития.

Прежде всего, мне хотелось бы напомнить вам принцип, согласно которому новые типы мыследеятельности, различные социокультурные движения, относящие себя к области мысли, и социокультурные институты (выступающие как способ реализации интеллекта в социальных системах) возникают и становятся в рамках процессов трансляции [1].

Это означает, что каждая новая организованность или тип мыследеятельности возникает и оформляется в процессах воспроизводства и трансляции, ориентирована на снятие тех рассогласований и противоречий, которые накопились в процессах воспроизводства и принимает на себя функциональную нагрузку относительно процессов трансляции. Эти типы мыследеятельности и социокультурные институты берут на себя миссию обеспечения воспроизводства, а иногда – создания нового контура мыследеятельности [2].

Системомыследеятельностный подход и системомыследеятельностная методология также возникает в ситуации трансляции как ответ на те разрывы, рассогласования и противоречия, которые накопились (и частично отрефлектированы) в рамках других институтов и типов мыследеятельности (философии, науки, инженерии) во второй половине ХIХ – первой половине ХХ века, а также в области образования, хозяйственной деятельности и политики.

Одним из таких кардинальных вопросов, вызвавших к жизни системомыследеятельностный подход, является прогрессирующая специализация и фрагментаризация знания (вызванная в том числе и процессом дифференциации наук) и соответствующие программы – интеграции (комплексирования) наук и разработки технологий синтеза разнопредметных знаний.

Для более глубокого обсуждения данного круга проблем необходимо строить содержательный портрет процессов воспроизводства, углублять представления о различии каналов трансляции, специально анализировать связи между процессами трансляции и реализации предметных и нормативных конструкций в социокультурных ситуациях, рассматривать соотношение между предметными и ситуативными формами организации деятельности. Необходимо ответить на вопрос, насколько процессы трансляции зависят от массовидности реализации тех или иных типов культурных норм? Насколько масса реализации влияет на транслятивный процесс и сама может рассматриваться как механизм трансляции?

Необходимо также переходить от рассмотрения формальных механизмов воспроизводства к содержательному анализу тех нормативных и предметных организованностей, которые составляют “тело” тех или иных регионов воспроизводства.

На каждом этапе развития человеческой практики свой тип мыследеятельности и сфера выполняет функцию рефлексивного замыкания других типов мыследеятельности и ассимиляции их содержания. Эта сфера на какое-то время, если говорить метафорично, выходит на передний рубеж в развитии мышления, собирает и аккумулирует на себе основные напряжения социокультурной ситуации и обеспечивает реализацию процессов воспроизводства со-целостности человеческого мышления и деятельности.

В середине ХХ века эту роль для целого ряда регионов воспроизводства взяла на себя системомыследеятельностная методология [3].

Достаточно очевидно, с моей точки зрения, что чисто теоретические формы мысли не могут обеспечить решение задач воспроизводства мыследеятельности и трансляции. Системомыследеятельностный подход, так же, как и другие сферы (типы) мыследеятельности, претендующие на выполнение функции воспроизводства, вынужден постоянно ставить перед собой ряд практических задач; осуществлять усилие по формированию новых ситуаций мыследеятельности.

Говоря о процессах воспроизводства, нельзя трактовать эти процессы как чисто естественные и рассматривать образование ситуаций как автоматический результат реализации той или иной нормативной конструкции; формирование ситуаций мыследеятельности требует особого усилия и особой энергии, одним из источников которой является механизм расширения рамок понимания и действия. Привлечение тех или иных нормативных представлений требует восстановления смысла и рамок действия, а значит, осмысленности дальнейшего формирования того или иного контура мыследеятельности.

Это фактически означает, что та сфера мысли или тот тип мыследеятельности, который предполагает восстановить целостность процессов воспроизводства и удержать свои позиции, обязательно должен ставить перед собой широкий круг практических задач, делать мышление практически- и деятельностно-ориентированым, а значит, заменять объектное теоретизирование организационно-деятельностным.

Выход на передний план во второй половине ХХ века методологического мышления и различных методологически организованных типов мыследеятельности, с моей точки зрения, вызван, прежде всего, кризисом философии. Мне кажется, что философский способ мышления умер. Умер как особый тип мыследеятельности и особая сфера, в которой реализовывалась претензия на целостное миросозерцание. Можно сказать, что он не выдержал конкуренции с научным и инженерным мышлением, но не потому, что эти типы мышления взяли на себя функцию целостного анализа происходящих процессов, а потому, что внутри них были развиты более “тонкие” техники конструктивной мыслительной работы и идеализации, а философия осталась на позициях чисто понятийного анализа.

Даже в своих высших проявлениях философия ХХ века (Хайдеггер, Фуко, Гадамер, Хабермас, Деррида) не смогла ассимилировать опыт мировых войн и революций и интеллектуально обеспечить процессы самоопределения индивида и малых групп как исторических субъектов. Процессы индивидуализации и коллективизации, субъективации и объективации, массовизации и экземплификации идут вне философии и помимо нее.

Сегодня, на мой взгляд, на место философской работы приходит достаточно широкое идеологическое движение, которое может трактоваться как метафизическая контрреволюция. Отказавшись от построения техник и технологий мышления, понимания, рефлексии, коммуникации, – интеллектуальных технологий в широком смысле слова – философия пытается говорить языком тех или иных объектов, выводит проблему объекта на передний план, пытается задать рамку и ограничение на мышление и деятельность, а фактически “загоняет” живое мышление в рамки той или иной предельной онтологии [4].

Я хочу подчеркнуть, что при таком подходе стираются различия между рабочей, объемлющей и предельной онтологическими картинами, столь значимыми для методологической работы. В этом случае очерчивание контуров предельной онтологии оказывается обратной стороной догматизма и закрывает возможности развития мыследеятельности.

Современная философская культура в лучшем случае безразлична, а в худшем случае является противником идеологии и практики развития.

Вместе с тем можно сделать вывод, что методологическое мышление прежде всего самоопределяется в рамке развития. Полагание идеи развития как ценности (рамки) и использование тех или иных схем развития как организационно-деятельностных задает требования к комплексу (пакету) онтологических картин, используемых в системомыследеятельностной методологии и к комплексу практик, осуществляемых в системомыследеятельностном подходе. Идея развития задает отправную точку для анализа и понимания того, что представляет собой системомыследеятельностная методология и методологическая работа [5].

Здесь можно было бы возразить, что полагание идеи развития в качестве предельной с самого начала делает методологию лишь регионально ориентированной философией, работающей с объектами, имеющими структуру развития или (как сказали бы немецкие философы в ХIХ веке) с органическими объектами. Это возражение не учитывает того факта, что практики развития являются открытыми. Развивающаяся мыследеятельность по своему “объему” соответствует сфере мирового разума (мирового Духа). Это означает, что любые типы мыследеятельности, не вовлеченные сегодня в практики развития, в какой-то временной перспективе будут вовлечены в эти практики и в полипроцесс развития мыследеятельности. Вместе с тем это означает, что будут нарушены те региональные границы, которые пытается установить философия, ставя мышление и деятельность в зависимость от объектов (типов объектов) и миров, противостоящих нам [6].

В рамках развития нет разницы между действительными и возможными мирами: то, что возможно (а значит, прежде всего, мыслимо) – действительно хотя бы в одном из миров.

Если добавить к этому, что в рамках развития то, чего еще нет, но что должно (может) быть – более реально, чем то, что есть, то мы можем утверждать, что оппозиция регионального и тотального в системомыследеятельностном подходе снимается за счет различия и связи мышления и деятельности в рамках развития. Мышление остается тотальным по своим претензиям, но осуществляется (реализуется) через деятельность всегда регионально.

Системомыследеятельностный подход, самоопределяясь в контексте развития и рассматривая все остальные организованности мыследеятельности (в том числе эпистемологические) в этих рамках, постулирует искусственно-технический характер самого мышления, а по сопричастности мышлению – и всех остальных интеллектуальных функций.

Из этого, в частности, следует что перед системомыследеятельностным подходом и методологическим мышлением, реализующим этот подход, стоит задача позитивной ассимиляции всех имеющихся на сегодняшний день способов, техник и технологий мыслительной работы.

Если говорить очень грубо, то можно считать что системомыследеятельностная методология возникает из задачи синтеза различных подходов – философского, научного, инженерного (с одной стороны) и деятельностного, культурно-исторического, эпистемологического (с другой стороны). То, что в традиции Московского методологического кружка называется содержательно-генетической логикой (эпистемологией) и программированием, можно рассматривать как локальные (исторически преходящие) программы синтеза интеллектуальных технологий или как срезы (варианты) организации методологической работы как синтеза такого рода.

Самоопределение в контексте процессов воспроизводства и трансляции заставляет субъекта методологического мышления (работы) фокусироваться на нормативных и инструментальных аспектах любой ситуации и практики живого мышления. Средства рассматриваются как основная организованность трансляции и форма рефлексивного замыкания, схватывания и удержания опыта мышления и мыследеятельности.

Решение задачи синтеза различных подходов и техник мышления, утверждение искусственно-технического характера мыслительной работы в целом требует введения и использования онтологических картин (представлений) определенного типа – в частности, таких онтологий, которые делали бы возможным и осмысленным соотнесение, синтез, конфигурирование, рефлексивное выворачивание различных по своей структуре, происхождению и способу функционирования организованностей как элементов некоторого гомогенного (однородного) поля (гомогенного в операциональном смысле, т.е. позволяющего проводить названные операции и процедуры). Именно эту функцию несла на себе онтология деятельности, а теперь выполняет онтология мыследеятельности.

Следует подчеркнуть, что место такой онтологической картины в принципе может занять любая другая онтология, соответствующая названным требованиям или функционально соразмерная миссии методологической работы.

Переход от онтологии деятельности к представлениям о мыследеятельности, с моей точки зрения, вызван не тем, что произошло разотождествление мышления и деятельности как разных интеллектуальных функций (это было сделано задолго до появления схемы мыследеятельности), а тем, что удалось найти (сконструировать) несколько каналов соорганизации и связывания мышления и деятельности. Каналов более рафинированых, чем принцип воспроизводства, положенный в основу онтологической картины деятельности.

В частности, эти принципы связи (перехода) закреплены в так называемой технологии программирования. Говоря жестче, это (возможность связи-перехода и синтеза мышления и деятельности) и составляет сущность программирования [7].

Постановка онтологических гипотез и допущений, в пределе – онтологической работы – в рамки методологической работы выражается в принципе ортогональной организации пространства мыследеятельности, совмещающей организационно-деятельностное и объектно-онтологическое пространства, а также указывающей на четыре возможных способа употребления представлений (схем) – употребления в функции принципа (схемы разотождествления), изображения объекта (онтологической схемы), средства организации (организационно-деятельностной схемы) и “ключа” (схемы трансфокатора). В рамках методологической работы основным режимом оказывается выворачивание объектно-онтологического пространства через организационно-деятельностное, которое символически и операционально закрепляется в идее “верстака” (верстачной организации пространства методологической работы) [8].

Тем самым в рамках методологической работы появляются по крайней мере два различных типа верстаков. Первый тип (рабочие верстаки) возникает как результат выворачивания целей мыследеятельности через проблемную ситуацию, а второй тип (верстаки средств и нормировки) – как результат мыслительной организации рефлексии проделанных тактов работы в ориентации на воспроизводство мыследеятельности.

Содержательно-генетическая эпистемология может рассматриваться как элемент и функционально-ориентированная технология в контексте программирования.

При этом необходимо достаточно жестко различать рабочие, объемлющие и предельные онтологические картины, формальные и материальные онтологии, а также рамочные и картинные элементы в онтологической работе [9]. При осуществлении онтологической работы целесообразно разделять непосредственную и рефлексивную интенциональность, что позволяет осуществлять двойное полагание – конструкции рассматриваемого объекта, с одной стороны, и пространства существования данного типа объектов, с другой стороны.

Онтологическая работа осуществляется в контексте проблематизации (в этом суть работы на первом верстаке), где идея реальности может играть роль первичной проблематизирующей структуры до всех и всяческих полаганий. Проблема истинности, характерная для ряда натуралистически или аксиологически ориентированных философских направлений, снимается за счет инструментального замыкания всего контура методологической работы (второй верстак).

Можно утверждать, что целый ряд философских гипотез – в частности, Гегелевская гипотеза о тождестве Бытия и Мышления – возникают в результате нерефлексивного использования принципа ортогональной организации пространства мыследеятельности (различия и возможных типов связи объектно-онтологических и организационно-деятельностных “досок”).

Продолжая эту последнюю ремарку, можно было бы сказать, что многие проблемы философии и социальных наук вызваны нерефлексивным (неконтролируемым) переходом (перебросом содержаний) с организационно-деятельностной “доски” на объектную (натурализация, непосредственная объективация etc.) и обратно.

Как сказано выше, идея деятельности и онтология деятельности должны интересовать нас, прежде всего, с точки зрения их функции в методологической работе. Также мною сформулированы в самом общем виде эти функциональные требования к типу привлекаемых (конструируемых) онтологических картин.

Онтология деятельности соотнесена с технологией программирования; в ее рамках вводится комплекс объектов второго порядка (квазиобъектов), который позволяет осуществлять зонирование и трассирование полей деятельности. Эта онтология позволяет фиксировать границы достаточно однородных (например, по способу употребления организованностей в деятельности) зон деятельности, символизировать эти поля (зоны) через специальные схемы (в частности, через знаки “позиций”) и рассматривать процессы перехода (переноса) различных организованностей из одних зон в другие с полной или частичной сменой функций, с одной стороны, и с запечатлением нескольких функциональных структур (употреблений) на одном материале (морфологии), с другой стороны [10].

Основным принципом, регулирующим способ мышления о деятельности, является принцип множественности форм существования любой организованности в мыследеятельности, а основным логико-эпистемологическим понятием оказывается понятие цикла жизни организованности в процесах и системах мыследеятельности.

Указанный набор понятий и методов мыслительной работы является радикальной инновацией по отношению ко всей традиции философии и социальных наук (наук о культуре, наук о духе, к гуманитарным наукам). Однако перевод этой инновации в программы дисциплинарных и междисциплинарных исследований требует дополнительной и достаточно сложной работы по формированию прикладных наук и нормативно-деятельностных предметов.

С этой точки зрения, одной из основных задач в ближайшее время становится анализ методологии исследования. В этом контексте важнейшим вопросом является вопрос связи и соотношения формальной и материальной онтологии [11], а также сочленение программирования и исследования. Тот факт, что внутри программирования присутствуют блоки “анализа ситуации” и “прорисовки схем объекта” (тематизации), дает надежду, что такое соединение возможно.

Я много раз подчеркивал важность функции мышления в методологической работе и сейчас хотел бы подчеркнуть только два момента.

Первый связан с характером предельной онтологии или онтологизацией идеи Мирового Разума как результатом последовательного проведения в организационно-деятельностном плане принципа развития. Речь идет о гипотетической или пунктирной онтологии, принципы и форма организации которой реализуются в форме сети актов и ситуаций мысли-коммуникации (мысли-речи) и мыследействования.

Важнейшим моментом оказывается принцип диффузии (негерметичности границ ситуаций и регионов мыследеятельности) и рефлексивной ассимиляции одних актов (ситуаций) другими.

Второе – это результат анализа техник и технологий мышления. Здесь очень важно понимать, что мышление развивается на оппозиции к речи-языку, на оппозиции к коммуникации (в том числе и генетически) в связи с развертыванием и усложнением функции представления, а дальше – схематизации.

В этом плане мысль-коммуникация, или мысль-речь – это не мысль. Порождающей функцией для мышления, с моей точки зрения, является то, что в античной и средневековой традиции называлось созерцанием (эйдетической функцией), представлением и то, что в греческой философской традиции называлось каталепсисом (целостным схватыванием ситуации – мысленного предмета) в отличие от герменеи (понимания, находящего выражение в речи) [12].

Когда я говорю о методологической работе, то прежде всего подразумеваю, что Московский методологический кружок, реализующий системомыследеятельностный подход, создал машину мыследеятельности, в которой мышление постоянно творится из не-мышления. Наверное, есть смысл употреблять понятие машины во множественном числе, т.е. говорить о нескольких тождественных по функции (производства мышления), но различных по конструкции машинах. Одной из таких машин является организационно-деятельностная игра, взятая с точки зрения своей мыследеятельностной конструкции (без учета специфики применяемой в том или ином случае игровой формы).

Вопросы соотношения процессов развития и функционирования (машинной организации), с одной стороны, и вопросы соотношения индивидуального и коллективного в машинных и развивающихся системах, с другой стороны, являются важными вопросами для дальнейшего обсуждения.

При анализе проблемы мышления необходимо четко разделять: а) различные типы мыследеятельности (исследование, программирование, проектирование, критика и др.) и б) мыследеятельностные процессы (моделирование, схематизация, онтологизация и др.), в которых мышление занимает различные места и может вступать в отношения и связи с другими интеллектуальными функциями. Специального анализа заслуживают те новообразования, которые возникают в контексте развития мыследеятельности (например, мыслительная рефлексия или понимающее мышление) и могут закрепляться и транслироваться как норма для дальнейшего воспроизводства, а также компенсаторные отношения, которые возникают между интеллектуальными функциями в процессах индивидуального развития (на отдельных носителях мыследеятельности) или системах (ситуациях) коллективной мыследеятельности.

На базе редуцированных форм мыследеятельности (фрагментах различных машин мыследеятельности) возникают различные способы жизнедеятельности, а также группы (общины, микрокорпорации), реализующие эти способы.

Сегодня, на мой взгляд, мы еще находимся в ситуации, когда отдельные индивиды и группы, функционировавшие в различных машинах мыследеятельности, после окончания времени их работы сохраняют лишь память о своем участии в событиях мыследеятельности, но в подавляющем большинстве случаев не сохраняют достаточного для повторения и воспроизводства процессов мыследеятельности или запуска новых типов машин набора способностей, личных знаний и субъективированных техник.

Такого рода подход может стать основой для более широких исследований в области социальной этологии и даже может лечь в основу социологии мышления и социологии знания (я хотел бы напомнить вам, что это направление, заявленное еще в конце прошлого века, до сих пор остается практически неразработанным).

Вместе с тем методологическая работа уже стала (и в ближайшее время эта тенденция станет еще более явной) основой для целого комплекса антропонических экспериментов [13]. Фактически системомыследеятельностная методология претендует на роль новой философской антропологии, а также разрабатывает понятия педагогической антропологии.

На мой взгляд, идея революции (как она была сформулирована в немецкой классической философии, а затем у К. Маркса) была предметизована не только и не столько в политэкономии и теории исторического процесса, сколько в философской антропологии. Именно эти идеи не были, по-моему, ассимилированы ни политической практикой, ни социальными науками. Во всяком случае ключевым вопросом философской и педагогической антропологии в рамках системомыследеятельностного подхода оказывается вопрос о методах и техниках освобождения от деятельности.

Теоретические идеи и опыт реализации практик развития на локальных антроподромах (в том числе в рамках так называемых организационно-деятельностных игр) позволяют, с моей точки зрения, развернуть целый комплекс дисциплин, объединенных общей программой антропомаксималогии.

Я считаю важнейшим разделение понятий индивида, личности и биоида, а также использование понятия индивидуальности (как результата истории развития интеллектуальных функций и индивидуализированных способов деятельности).

Я также считаю важным разделение трех модусов существования человека: как носителя деятельности, источника мыследеятельности и гаранта процессов развития мыследеятельности, различение позиции и роли, а также роли, статуса и амплуа как различных форм реализации субъектности в процессах мыследеятельности [14].

Вот те основные идеи, которыми я хотел с вами поделиться.

Примечания

[1] Первоначально этот тезис возник при анализе ранних работ по педагогике в рамках ММК. Автор обратил внимание на то, что теоретические и категориально-онтологические идеи Г. Щедровицкого, Н. Алексеева и др. в области педагогики возникли из процесса рефлексии над процессами трансляции и воспроизводства в самом кружке. В дальнейшем возникла гипотеза о том, что задача трансляции является “порождающей”, т.е. может способствовать не только обработке имеющихся знаний, но и появлению новообразований в мышлении и деятельности. Наиболее полно вопросы “порождающей” и “проблемной” сущности процессов трансляции освещены в докладах на втором конкурсе в Школу культурной политики (декабрь 1990 года) и в лекциях в Кемерове (январь 1991 года).

[2] Понятие “контура” деятельности и “каркаса” деятельности возникли при анализе процессов воспроизводства сложных структур деятельности, содержащих в себе (объединяющих) рефлексивно неоднородные элементы. Тот факт, что “транслируются” и “реализуются” в деятельности не отдельные организованности (нормы), а сложные структуры, пока не получил своего подробного описания в работах ММК (в частности, см. цикл лекций П. Щедровицкого “Понятия программирования и организационного проектирования в системомыследеятельностном подходе”, ноябрь 1991 года).

[3] Сформулированные соображения о назначении, роли и функции методологической революции и системомыследеятельностной методологии в истории мысли ХIХ и ХХ века во многом заимствованы из устных выступлений и лекций Г. Щедровицкого, которые автор слушал в период с 1977 по 1982 годы. Собственные размышления и опыт понимания идей ММК были систематизированы автором в специальной работе (“Рефлексия Игры-15, или Очерки Методологического Быта”), которая была написана летом 1986 года и получила распространение среди членов ММК в форме рукописи.

[4] См. по этому поводу материалы дискуссии с Валерием Подорогой на круглом столе “Роль философии в процессах смыслообразования и самоопределения” 12 февраля 1992 года.

[5] Интерес автора к понятию “развития” оформился после участия в дискуссии между Г. Щедровицким, Б. Сазоновым и С. Наумовым на Игре-15 (игра проводилась под руководством С. Попова в июне 1986 года), а также при подготовке к Игре-50 в Красноярске в сентябре 1986 года по проблеме регионального развития и создания прикладных психологических служб. В дальнейшем этой теме уделялось достаточно большое внимание, однако автор не мог выйти за рамки тех интерпретаций понятия “развития”, которые были даны Г. Щедровицким в схеме, получившей название “шага развития”. Радикальный шаг вперед был сделан лишь в 1991 году на базе известных и новых понятий: “внутренняя форма”, “зона ближайшего развития”, “зона необходимого отказа”, “ресурс”. Эта концепция наиболее полно излагалась в ходе школы управления по вопросам социальной политики в Екатеринбурге (март 1991), семинара по проблемам реорганизации системы управления НИР и НИОКР в “Якутнипроалмазе” в Мирном (сентябрь 1991) и в лекциях “Понятия программирования и организационного проектирования в системомыследеятельностном подходе” (ноябрь 1991 года).

[6] О связи понятия “развития” и онтологии Мирового разума см. вторую лекцию из цикла “Чего я не понимаю про мышление” (ноябрь 1991).

[7] О связи мышления и деятельности в рамках программирования см. доклады по проблеме программирования (осень 1987), а также обсуждения автора с Г. Щедровицким в течение 1988 года. Наиболее подробно эти идеи изложены в статье “Програмный подход в контексте системомыследеятельностной методологии” (статья будет опубликована в сборнике НИИ культуры РСФСР в 1992 году).

[8] О принципе верстачной организации методологической работы см. дискуссии о понятии “подхода” и “деятельностного подхода” в 1978-1980 годах, материалы Игры-45 в Новой Утке (лето 1985 года) в связи с обсуждением метода построения понятия “региона” и “регионального развития”, а также третий, четвертый и пятый доклады автора из цикла “Чего я не понимаю про мышление” (декабрь 1991 — январь 1992).

[9] О понятии онтологической работы в ММК см. доклад автора на втором методологическом съезде (январь 1990 года), два подготовительных доклада к третьему методологическому съезду (январь 1991 года), цикл докладов по процессам самоопределения и онтологии в Харькове в мае 1991 года, а также многочисленные обсуждения на семинаре Школы культурной политики в течение 1990-1991 годов. Интерес автора к этой проблеме во многом был вызван дискуссиями с С. Наумовым и Ю. Громыко в 1979-1981 годах, а также с С. Поповым в 1988-1989 годах, за что автор хотел бы высказать им благодарность (хотя по содержанию эти дискуссии не вызывают у него до сих пор ничего, кроме отвращения). В своих разработках автор опирался на два цикла обсуждений понятия “онтологии” в ММК. Первый цикл обсуждений был связан с логико-эпистемологическим исследованием структуры науки и обсуждением таких понятий, как “предмет”, “объект”, “знание”, “замещение”, “онтологическая картина”, “модель”, “синтез знаний”, “модель-конфигуратор” (1962-1969 годы); второй цикл обсуждений был связан с понятиями “онтологизация”, “объективация”, “онтологическая работа”, “реализация” и др. (1978-1981 годы)

[10] О понятии “организованности”, а также о различии и связи “организованности деятельности” и “организованности материала” в ММК см. доклад на третьем методологическом съезде (январь 1991 года), а также выступления на семинаре Школы культурной политики в марте 1990 года. Появление понятия “организованности” можно отнести к 1965 году и связано с именем Владимира Лефевра. Однако этому предшествовала достаточно большая история развития понятийного аппарата теории деятельности и системно-структурной методологии; в частности, различение “структуры” и “организации” (1959-1961 гг.), анализ связи понятия “организации” с понятиями “места” и “наполнения”(1962-1963 гг.), анализ понятий “функциональной” и “морфологической структуры” и, наконец, развитие представлений о “социальной организации” (1964 год). В дальнейшем понятие “организованности” сопрягается с анализом рефлексии и сознания, с анализом процессов воспроизводства и с развитием “второй категории системы”.

[11] В период с 1980 по 1982 год, а затем в 1984-1986 годах автор активно работал над своей диссертационной работой по теме “Организационно-деятельностная игра как метод комплексного социально-психологического исследования”. В работе, которая так и не была защищена (и опубликована), разработана достаточно оригинальная концепция исследовательской работы (исследовательского типа мыследеятельности) с опорой на понятия “понимающего исследования”, “включенного исследования”, “эксперимента” и т.д.

[12] См. по этому вопросу цикл докладов о методе построения системно-типологического понятия (весна 1984 года), основные идеи которого получили дальнейшее развитие в работах по проблеме исследования (1985), рефлексии (1986), понимания (каталепсиса) и топики (1987-1988).

[13] Понятие “антропоники” и “антропонического эксперимента” обсуждалось автором в дискуссиях с С. Наумовым в 1986 году, а затем было развернуто в цикле лекций “Педагогика и антропоника” в п/л “Артек” весной 1988 года. Идея построения “новой науки” антропомаксималогии было навеяно обсуждениями с Ю. Громыко в 1982 году (когда Юрий Вячеславович высказывал идеи построения особой дисциплины “экстрематики” или “экстремоантропологии”).

[14] См. по этому поводу статьи автора по психологии личности и философской антропологии (Методологические заметки к проблеме прогнозирования свойств человека [1979], Истоки культурно-исторической концепции Л.С. Выготского. Гамлет, принц Датский, У. Шекспира [1980], О некоторых проблемах построения теории личности [1982], К вопросу о формировании психологии личности [1983], Универсум мыследеятельности и человек [1986], Артификация мыследеятельности как проблема прикладной психологии [1986], К анализу топики организационно-деятельностной игры [1987], Активные методы обучения и проблема содержания образования [1988], К проблеме управления активностью учебной группы [1988] и др.), а также цикл лекций в Пущино по вопросам педагогической антропологии (январь 1991 года) и доклад “Педагогика свободы” 19 февраля 1992 года.

Библиографическая ссылка

Щедровицкий П.Г. Мышление, методологическая работа и развитие//Вопросы методологии. 1992. № 1-2. С. 30-38.