Психология народов и масс Гюстава Лебона (1841-1931)

В ходе предыдущих уроков мы достаточно много узнали о приемах массовых коммуникаций, которые используют в общении с аудиторией лидеры мнений, СМИ, прочие инициаторы массовых коммуникаций. И для того, чтобы до конца разобраться, как это все работает, нужно глубже вникнуть в такое понятие, как «психология масс».
Мы уже успели рассмотреть некоторые аспекты массовой психологии и психологии толпы, которые важны для обезличенных коммуникаций. Вы уже имеете представление, что такое предвзятость подтверждения, групповая идентичность и групповое подкрепление, пузырь фильтров, эвристика доступности и прочие социальные искажения. И сейчас мы продолжим вникать в тему психологии масс.
Цель урока: понять, как работает психология масс, чтобы учитывать ее нюансы во взаимодействии с аудиторией в синхронных и асинхронных коммуникациях (вопросы, ответы, комментарии) в качестве инициатора коммуникации. А также научиться понимать свои реакции на различные аспекты массовых коммуникаций, участниками которых вы вольно или невольно становитесь каждый день.
Итак, начнем, и для начала уточним, что подразумевается под психологией масс.

Что такое психология масс?

Под психологией масс понимаются особенности поведения и мышления большой группы людей. Иногда этот термин используется как синоним психологии толпы, однако в контексте изучения массовых коммуникаций нас интересует более широкое понимание термина, потому что массовые коммуникации включают в себя, в том числе асинхронные обращения, а не только, к примеру, речь лидера перед митингующими.

Так или иначе, психологии масс свойственны определенные характеристики:

В принципе, жизненный опыт большинства из нас и так может помочь найти немало примеров, когда спокойные и адекватные в повседневной жизни люди, попав в подходящую компанию, шли на совершенно необъяснимые с позиций здравого смысла поступки. Причем такие примеры можно найти везде, начиная от новогодних корпоративов и футбольных матчей и заканчивая политическими акциями.

Это в общих чертах, достаточных для восприятия последующего материала урока. Желающим вникнуть в эту тему глубже можем порекомендовать книгу, которая так и называется: «Психология масс» [Г. Лебон, 2015]. Автор книги французский психолог и антрополог Гюстав Лебон (1841-1931) написал эту книгу в 90-е годы 19 столетия, однако эта книга и по сей день является настольной для многих политиков, потому что изложенные в ней постулаты актуальны и спустя более ста лет.

Далее мы расширим наши знания о таком явлении, как спираль молчания и других аспектах, важных для понимания сути психологии масс.

Почему толпа влияет на нас?

То, что нас тянет в толпу, тоже глубинная потребность – время от времени освободиться от груза социальной роли, ограничений, норм поведения. Хочется отдохнуть, прокричаться на рок-концерте, поорать на стадионе или раствориться среди народа на ярмарке. Эти древние механизмы массового отдыха живучи и сегодня. Они помогают снять напряжение, сбросить лишнюю агрессию, «оторваться» от обязанностей и побыть среди людей.

Но с другой стороны у толпы есть свои недостатки. Попадая внутрь большого скопления людей, человек будто плывет по реке с быстрым течением. Вроде бы мысли, тело, воля остаются, но проявить их нет возможности.

Находясь внутри людского потока, индивид:

• «Забывает» о культурных, этических или моральных нормах, перестает анализировать свое поведение.
• Совершает поступки, которых бы никогда не совершил «в здравом уме»: идет на жестокость, совершает убийства.
• Подчиняется общей одинаковости и даже перестает сопротивляться.
• Теряет свободу действий и чувство ответственности.
• Моментально «впитывает» чужие эмоции, которые преобладают над разумом, заставляют действовать импульсивно.
• Перестает общаться на вербальном уровне с отдельными людьми.
• Подражает общим движениям лидера или большинства из толпы.

Зигмунд Фрейд описывал два феномена характеристики толпы, которые объясняют подобное поведение. Это «заражаемость», которую причисляют к гипнозу, и «внушаемость», когда большинство реагирует не на аргументацию, а на лозунги, отдельные символы. Сила толпы не в единодушии, а в «эффекте лавины». Как только удается повлиять на часть людей, остальные начинают кричать, размахивать лозунгами или двигаться чисто по инерции. Этим пользуются умелые манипуляторы.

Пройти тест на уверенность в себе

Спираль молчания

Спираль молчания, она же спираль умолчания – это атрибут проявления общественного мнения, в соответствии с которым человек с большей вероятностью выскажет свое истинное мнение, если оно совпадает с мнением большинства. Верно и обратное суждение, которое заключается в том, что человек почти всегда воздержится от публичных высказываний, если подозревает, что не найдет поддержки большинства и/или получит осуждение и окажется в социальной изоляции.

Про спираль молчания мы уже говорили в уроке №1 в контексте основных подходов в теориях массовой коммуникации. Напомним, в теориях массовой коммуникации существуют два основополагающих подхода: человеко-ориентированный и медиа-ориентированный. Типичным представителем первого подхода является немецкий социолог и политолог Элизабет Ноэль-Нойман (1916-2010), которая как раз и ввела в научный оборот понятие «спираль молчания».

Результатами своих исследований по данной теме Элизабет Ноэль-Нойман поделилась в книге «Общественное мнение – открытие спирали молчания» [Э. Ноэль-Нойман, 1989]. Книга содержит поистине сенсационный на тот момент вывод, что общественное мнение, которым оперируют в политике, социологии, СМИ – это, по сути, мнение, которое не страшно высказать вслух, не опасаясь последствий.

Мнение, идущее вразрез с мнением большинства, кажущимся или реальным, люди обычно держат «при себе» или высказывают лишь в узком кругу близких людей, где можно рассчитывать на поддержку. Да, спираль молчания может «затянуться» на шее общества настолько плотно, что люди массово будут бояться озвучить даже полностью очевидные вещи и думать, будто они со своим мнением находятся в одиночестве. Конформизм – очень сильная вещь и в массовых коммуникациях это используется повсеместно.

О работе З.Фрейда «Массовая психология и анализ Я»

• Мои публикации
• Классика психоанализа

Мы продолжаем знакомство с работами отца основателя психоанализа Зигмунда Фрейда в рамках цикла «Классика психоанализа». В данном эссе рассматривается очень важная работа «Массовая психология и анализ я», которую Зигмунд Фрейд написал в 1921 году.
Работа написана на стыке психоанализа и социологии. В этой книге Фрейд исследует то, почему люди организуются в разные массы, и как они это делают.

Масса и ее особенности. Суть критики Фрейдом Лебона

В своей работе «Психология масс и анализ человеческого Я» Фрейд пытается понять феномен массообразования и соотношения индивидуальной психологии и социальной психологии, или массовой психологии.

Массовая психология во время написания этой работы Фрейдом еще только зарождалась. В силу этого Фрейд обнаружил много отдельных проблем и нерешенных теоретических вопросов в области социальной психологии. В этой работе Фрейд рассматривает существующие на тот момент теоретические подходы, авторы которых рассматривали различные формы образования масс и описывали проявленные ими психические феномены. Это работы, в частности, Лебона, Зигеле, Магдугалла.

Пытаясь исследовать и понять феномен массообразования, Фрейд задается тремя вопросами: что такое масса, почему она так сильно влияет на человека, трансформируя его состояние, и в чем именно состоят изменения в человеке, находящемся в массе? Задачу теоретической массовой психологии Фрейд видит в ответе на эти три вопроса.

Фрейд приводит взгляды Гюстава Лебона, который описывал психологию массы. Лебон говорит о том, что самые несхожие по своему характеру, социальному статусу, уровню интеллекта, сферам интересов, образованию люди, оказываясь в массе приобретают единую коллективную душу, в силу которой они начинают по-другому думать, чувствовать, поступать. Причем Фрейд отмечает, что Лебон не задается важным вопросом, что же связывает всех этих людей, что является связующим веществом, характерным именно для массы.

Т.е. согласно Лебону, когда человек оказывается в массе, массовое начинает наступать, захватывая собой каждого отдельного человека, а психическая надстройка, развитая у отдельных людей, сносится, обессиливается. И таким образом обнажается общий для всех бессознательный фундамент, некое общее коллективное бессознательное, а не связь бессознательного отдельного человека с другими людьми, объединившимися в массу.

Фрейд говорит нам о бессознательном вытесненного – т.е. каждый человек вытесняет что-то свое, и в этом смысле речь идет не о едином для всех бессознательном, логика этого вытеснения в судьбе каждого субъекта. У Фрейда речь не идет о коллективном бессознательном, общем фундаменте для всех, а речь идет о бессознательном исключительно конкретного субъекта.

Лебон описывает феномены, проявляющиеся в психологии массы и влияющие на каждого отдельного ее участника:

Множественность, которая способствует переживанию в массе чувства мощи, снижению чувства ответственности, возможность быть анонимным, благодаря чему человек может безнаказанно и свободно раскрыться первичным позывам. Лебон в этом феномене видит образование новых качеств у людей, которыми ранее они не обладали. Фрейд связывает эти проявления не с возникновением новых психологических качеств у людей, а с ослаблением действия вытеснения бессознательных первичных импульсов, благодаря нахождению в массе людей и связанных с этим ослаблением чувства ответственности и совести, в истоках которой, по мнению Фрейда, лежит «социальный страх».

Заражаемость Лебон связывает с феноменами гипнотического рода. Находясь в толпе, люди заражаются друг от друга чувствами, порывами, здесь заразительно каждое действие, и каждый человек легко жертвует своими интересами в пользу общих интересов.

Далее Лебон описывает феномен внушаемости, с которым связано и предыдущее качество заражаемости. Описывая феномен внушаемости, Лебон опирается на последние научные данные физиологии, которые говорили о том, что находясь какое-то время в массе людей, человек утрачивает сознательную волю и способности различения, становится подверженным внушением некоего лица, гипнотизера.

И далее Лебон подробно описывает состояние индивида, принадлежащего к психологической массе. Главные характеристики – исчезает сознательная личность и преобладает бессознательная, индивид не осознает своих действий, сильна тенденция безотлагательно осуществлять внушенные ему идеи. Фрейд говорит о том, что Лебон не просто сравнивает состояние индивида в массе с гипнотическим, а признает его таковым.

Фрейд считает, что феномены заражаемости и внушаемости у Лебона недостаточно четко дифференцированы. Фрейд предлагает рассматривать феномены заражаемости, как относящиеся к воздействию индивидов друг на друга внутри массы (как бы воздействие по горизонтали), а феномен внушаемости – как следствие влияния чего-то извне данной массы, для чего нужна внешняя идея или авторитет (воздействие по вертикали, пришедшее извне массы). Если внушаемость уподоблена феноменам гипнотического влияния, тогда необходима фигура, лицо, которое заменяет массе гипнотизера. Что действует так гипнотически на толпу людей?

Далее приводятся характеристики массы, которые дает Лебон – не знает сомнений, не знает колебаний, склонность к крайностям, чрезмерность, как будто не нужны логические доказательства, интенсивна, чрезмерна, нетерпима, максимально подвластна авторитету, снижаются интеллектуальные возможности, не выдерживается отсрочка между желанием и его исполнением и т.д. С точки зрения Фрейда, эти эмпирические описания массы дают нам право уподобить эти характеристики характеристикам психической жизни примитивного человека. Психоаналитическая аналогия, к которой обращается Фрейд — дикарь, ребенок, невротик.

Критика Фрейдом Лебона в том, что недостаточно прописана фигура вождя, роль вождя отсутствует. Что происходит с человеком в массе, что он ведет себя иначе. Лебон дает такой ответ – обнажается массовое, коллективное, индивидуальное стирается. Фрейд подходит к рассмотрению этих проблем совершенно иначе, благодаря чему выкристаллизовывается то, что способствует психоаналитическому пониманию – дело не в деградации индивидуума в толпе, а появляется вектор вождя, и это позволяет далее рассмотреть эти проблемы в психоаналитическом ключе.

О внушении и заражаемости писали еще Макдугалл и Зигель. Они также, как и Лебон, объясняли массообразование внушением и заражаемостью. Фрейд критикует этих авторов, отмечая, что массообразование объясняется понятиями, которые сами по себе требуют объяснения.

Объяснять массообразование понятиями внушения и заражения – Фрейд считает это ни чего нам не дает. Здесь для нас важна фигура, вынесенная из массы – фигура вождя, это может быть идея, может быть человек – это самое важное. Фрейд говорит о том, что необходимо учесть эту фигуру, чтобы говорить о массообразовании, чтобы сформировалось множество, всегда нужен некий исключенный элемент.

Фрейд задумывается о важном вопросе: что может объединить массу? Заражаемость, подражание, внушение – все это он осмысляет через феномен гипноза, и констатирует, что пока наука не дала никакого объяснения сущности этого процесса, что происходит в гипнозе. Фрейд рассматривает эти феномены, вводя понятие либидо, или энергии сексуального влечения. И Фрейд выводит аналогии, касающиеся гипноза, влюбленности и масообразования, пытаясь определить то единое, что их связывает, и приходит к мысли о том, что масса объединяется силой эроса, т.е. энергией сексуального влечения.

Разновидности масс. Две искусственные массы: церковь и войско

Фрейд выделяет различные виды масс по своей структуре – постоянные и не постоянные, гомогенные по своему составу и не гомогенные, естественные и искусственные, примитивные и высокоорганизованные. В этой работе Фрейд анализирует два вида масс – церковь и войско.

Оба эти вида объединений являются высокоорганизованными, постоянными, тщательно оберегаемыми от распадения. Они являются искусственными, т.е. нуждающимися во внешнем руководстве и принуждении, чтобы удерживать их от распада.

Эти виды масс, и церковь, и войско, схожи в построении вертикальной структуры, в этом способе структурирования масс очень ярко проявлен вертикальный вектор структурирования, т.е. иерархичность построения. И объединение церкви, и объединение войска демонстрируют два типа связи – связь с обожаемым объектом, связь с вождем, связь с идеей, а также связь между собой. В этих структурах отчетливо выделяется логика иерархичности.

В церкви, как и в войске весь порядок держится на представлении о верховном властителе (в католической церкви — Христос, а в войске — полководец). И этот верховный властитель любит каждого члена массы. По мнению Фрейда, это представление и позволяет удерживать всех вместе, и если отбросить это представление, эту иллюзию, то все связи распадутся тотчас.

В этих двух искусственных массах каждый отдельный человек либидинозно связан, с одной стороны, с вождем (Христос, полководец), а с другой стороны – с другими индивидами.

Разница между церковью и войском в том, что вождь в церковной массе фантазийный, а вождь в войске реальный. Но и в том, и в другом случае у членов массы поддерживалась иллюзия о том, что вождь (бог) любит одинаково сильно каждого из них.

Либидные связи как сущность массы. Феномен паники

Тот факт, что сущностью массы являются ее либидинозные связи, по мнению Фрейда, раскрывает феномен паники, который происходит в военных массах. Паника охватывает, когда масса распадается. В этой ситуации индивид в большей мере беспокоится о себе самом, а не о других. В состоянии паники обрываются взаимные связи, и наружу вырывается сильнейший страх.

Когда войско претерпевает панику – паника свидетельствует о том, что масса рассыпается. Фрейд пишет о том, что сила панического состояния масс непропорциональна грозящей опасности, и зачастую паника охватывает по мельчайшим поводам, в то время как при гораздо более сильной опасности, войско могло отважно и успешно противостоять этому.

Когда индивид начинает беспокоиться только о себе самом, это говорит о том, что аффективные связи, которые позволяли ему до этого справляться с опасностями, прекращены. Встретившись один на один с опасностью, человек склонен сильно ее преувеличивать, поэтому возникает паническая реакция. Фрейд считает, что панический страх предполагает ослабление либидинозной структуры массы.

Фрейд пишет о том, что, конечно, страх у индивида может вызываться размерами опасности, а также прекращением эмоциональных связей (либидинозной заряженности) – этот вид страха он называет невротическим. Распад массы вызывает панику, следствием чего является прекращение индивидами учета чужих интересов.

Паника нам может что-то показать в самом структурировании массы. Рушится связь с вождем и это приводит к тому, что распадаются существующие в массе горизонтальные связи, человек уже не думает о всех, только о себе. Распались связи, которые удерживали всех членов массы вместе, это говорит о том, что связывала их эта связь с вождем, с полководцем.

В качестве примера распада церковной массы Фрейд использует образец художественной литературы, где описывалось как можно хитроумными путями развенчать веру в Христа у людей, и что за этим последовало – потрясение всей европейской культуры и возрастание насилия и преступности, и этот разгул насилия удалось прекратить лишь тогда, когда заговор фальсификаторов раскрылся, только тогда массы успокоились. В этом предполагаемом разложении религиозной массы раскрылся не страх, а агрессивные и враждебные импульсы по отношению к другим людям, которые, возможно, сдерживались, благодаря любви Христа, которая распространяется на всех этих людей, и каждый чувствовал эту любовь к себе.

Таким образом, Фрейд усматривает именно в либидинозных связях сущность массы, либидинозные связи – это то, что может объединять индивидов в массы и удерживать их вместе. Причем связь с вождем играет более определяющую роль, нежели связь индивидов между собой.

Масса связывается именно либидозными силами, либидные связи характеризуют массу. Когда либидные связи рушатся, происходит раскрытие агрессии. Таким образом, либидные связи укрывают агрессию. Фрейд упоминает о том, что практически каждая продолжительная интимная эмоциональная связь между людьми (брачные отношения, дружба, отношения родителей и детей) помимо любовных чувств заключают в себе и отвергающие, враждебные чувства, которые могут не доходить до сознания лишь вследствие вытеснения. То же самое происходит при объединении людей в более крупные группы. Но при образовании массы эта нетерпимость и враждебность на какое-то время (иногда продолжительное) исчезает, и пока длится это объединение в массу, каждый терпит своеобразие другого, не отталкивая друг друга.

Об этом Фрейд пишет «себялюбие находит преграду лишь в чужелюбии, в любви к объектам». И если в массе появляются ограничения нарциссического себялюбия, которые вне ее не действуют, это может говорить о том, что сущность массообразования в возникновении нового рода либидинозных связей членов массы друг с другом.

Для более глубокого понимания процессов массообразования Фрейд исследует природу эмоциональных связей, возникающих между индивидом и объектом любви, с этой целью он обращается к рассмотрению механизма идентификации (отождествления).

Идентификация как механизм массообразования

Идентификация – одно из самых ранних проявлений эмоциональной связи с объектом. В развитии ребенка она играет важную роль, особенно в ситуации Эдипового комплекса. У ребенка возникают два типа психологически различных связи – одна связь с матерью, другая с отцом. К родителю противоположного пола ребенок, как правило, испытывает сексуальную захваченность, с родителем своего пола происходит идентификация, как бы уподобление. Обе эти связи сосуществуют одновременно, не мешая одна другой.

Фрейд различает идентификацию с родителем и объектным избиранием родителя, в первом случае родитель – тот, на кого ребенок хочет быть похожим, во втором – то, чем ребенок хочет обладать. Процесс идентификации используется для формирования собственного Я по подобию другого, на кого я хочу быть похожим. Копироваться могут какие-то черты, симптомы, особенности и проявления другого.

Идентификация изначально амбивалентна, она может стать выражением как нежности, так и агрессии. Суть этого процесса в том, что ребенок берет за образец другого и формирует собственное Я по его подобию.

Фрейд описывает различные сюжеты, характерные для идентификационных процессов – идентификация с отцом или с матерью в Эдипе, идентификация при невротическом образовании симптомов, когда идентификация лишена объектного отношения к копируемому лицу, особенности идентификации в случаях мужской гомосексуальности, идентификация с потерянным объектом путем его интроекции и заключения объекта в себе при меланхолии.

Все эти примеры показывают нам сложность и неоднозначность процесса идентификации, то, насколько различными путями могут развиваться эмоциональные связи и отношения между людьми. И через анализ индивидуальных процессов Фрейд постепенно подводит к рассмотрению их параллели с идентификационными процессами при масообразовании. Фрейд говорит об инстанции в структуре Я, которое дифференцировалось от Я – так называемый Я-идеал, который очень важен для понимания структуры образования масс. Это наследие первоначального нарциссизма, в котором детское Я удовлетворяло само себя. Эта инстанция формируется из влияний окружающих, и складывается из отношений с другими, из требований, предъявляемых к ребенку.

Речь идет об эмоциональных связях — идентификация или отождествление, это позволяет нам разобраться в структуре массообразования. Фрейд именует эту связь – идентификация. И логика структурирования масс заключена в этих процессах – благодаря тому, что есть идея, некая идеальная функция, появляется тот идеальный другой, и я могу с ним идентифицироваться. И это взаимопроникающие процессы – не только отдельного человека не существует, но и нет массы без отдельного человека. «Индивидуальная психология с самого начала является одновременно и психологией социальной в этом расширенном, но вполне обоснованном понимании» (Фрейд).

Таким образом, идентификация – это механизм, благодаря которому мы становимся способными объединяться с другими людьми.

Влюбленность, гипноз, массообразование: функция Я-Идеала

Фрейд говорит о том, что в состоянии влюбленности с объектом обращаются, как с собственным Я, и это означает, ч то при влюбленности большая часть нарциссического либидо перетекает на объект. В иных случаях мы можем даже наблюдать, как объект служит заменой не достигаемого собственного Я-идеала. В этой ситуации этому объекту приписываются и его любят за те качества, которые человек хотел бы достичь сам, желал бы иметь в самом себе, чтобы удовлетворить собственный нарциссизм.

Речь идет о том, что в состоянии влюбленности Я обедняется, объект как бы поглощает Я, происходит ограничение нарциссизма, все хорошее приписывается объекту влюбленности, ему приписываются все самые лучшие качества, которые не замечаются у других людей. Объект влюбленности перетягивает на себя часть нарциссического либидо.

В случае идентификации Я обогащается качествами объекта, Я вбирает в себя объект, в случае же влюбленности Я обеднело, отдалось объекту, на место своей наиважнейшей части (Я-идеала) поставило объект. При идентификации объект утрачивается, но он воссоздается в Я, при этом Я изменяется в соответствие с качествами объекта, обогащаясь новыми характеристиками.

Гипнотическое состояние очень похоже на состояние влюбленности – та же идеализация объекта (гипнотизера), отсутствие критики, слепое подчинение, уступчивость. Т.е. мы видим, что как и в состоянии влюбленности, так и в состоянии гипноза объект занимает место Я-идеала. И все это происходит благодаря идентификационным процессам в Я в связи с его отношениями с значимым для индивида объектом. Но в гипнозе сексуальные устремления полностью заторможены.

Далее Фрейд развивает аналогию состояний влюбленности, гипноза и процесса массообразования, подчеркивая, что гипноз от массообразования отличается лишь численностью участников, а состояние влюбленности отличается от массобразования только наличием сексуальных целей в отношении объекта. И в состоянии гипноза, и в состоянии массообразования происходит замена прямых сексуальных стремлений стремлениями, в отношении цели заторможенными, что способствует отделению Я от Я-идеала, и начало этого процесса можно наблюдать в состоянии влюбленности.

В процессе массообразования происходит замена Я-идеала объектом (вождь), и к этому присоединяется идентификация с другими индивидами, принадлежащими данной массе. Любовь и идеализация вождя объединяют всех членов массы, позволяя осуществиться этой идентификации друг с другом.

Таким образом Фрейд подводит нас к пониманию либидинозной конституции массы, которая проистекает из объединения людей, для которых один и тот же объект (вождь) стал Я-идеалом. Каждый из этих индивидов сделал своим Я-идеалом этого вождя, что позволило им всем идентифицироваться друг с другом, и это лежит в основе их либидинальной связи.

Масса и первобытная орда

Психология массы по своим психологическим характеристикам сравнивается с характеристиками первобытной орды. Фрейд отмечает, что так же как в каждом отдельном индивиде первобытный человек сохранился, так и любая человеческая толпа может превратиться в первобытную орду, и поскольку массообразование владеет умами людей, мы в нем узнаем продолжение первобытной орды. Фрейд делает предположение о том, что психология массы значительно старше индивидуальной психологии, и индивидуальная психология выделилась из древней массовой психологии.

Фрейд выделяет отдельно еще психологию отца, или вождя – первую индивидуальную психологию. Фрейд говорит о том, что интеллектуальные акты вождя отличались силой и независимости, а воля не нуждалась в подтверждении волей других членов массы. Значит Я вождя не было связано либидинозно, как у других членов массы, его Я никому не отдавало своих частей, своих излишков.

Таким образом, вождь как бы уподобляется сверх человеку, которые не был бессмертным, но через возможность его обожествления он мог обрести бессмертие. Когда он умирал, его место занимал сын. И в процессе этой преемственности возникала индивидуальная психология превращения обычного члена массы в такого сверх человека, в вождя.

Вождь, праотец не имел препятствий к удовлетворению сексуальных влечений, и в этом смысле был свободен, оставался несвязанным, но своих сыновей и других индивидов он мог ограничивать, принуждая к воздержанию, тем самым способствуя установлению и укреплению (в связи с воздержанием от сексуального удовлетворения) эмоциональных связей с ним самим (вождем), а также членов массы друг с другом. Фрейд говорит о том, что сексуальная зависть и нетерпимость вождя стали в конце концов причиной массовой психологии.

Он объясняет связи, на которых основана масса, природой заторможенных в отношении цели сексуальных позывов. Прямые же сексуальные стремления, не подвергающиеся торможению, по мнению Фрейда, неблагоприятны для массообразования.

Фрейд подводит нас к мысли о том, что (на примере искусственных масс войска и церкви) в орде также поддерживалась иллюзия того, что вождь любит каждого равным и справедливым образом. Это идеалистическая переработка представлений сыновей вождя о том, что отец всех равным образом преследует, из-за чего все они его боялись. И на этом преобразовании данного представления построены в дальнейшем все социальные обязанности. И такая естественно образующаяся масса, как обычная семья является ярким примером этой переработки – речь идет об идеалистическом представлении о том, что отец (глава семьи) всех любит и о всех членах семьи одинаково заботится.

Итак, сущность массы без учета роли вождя недоступна пониманию. Для понимания процессов массообразования нам необходима фигура вождя, фигура, вынесенная из массы. Чтобы множество сформировалось, необходим некий элемент, исключенный. Первобытный отец, исключенный из этого множества, позволяет появляться структуре, структурировать хаос. Из этого рождается закон, порядок.

Прояснение механизма гипноза через сведение массы к первобытной орде

Сущность гипноза мы можем глубже понять через аналогию с отношением к вождю в первобытной орде, фигура которого воспринималась как нечто абсолютно непререкаемое, чуть ли не обожествленное, наделенное некоей загадочной силой, против которой нельзя было ничего противопоставлять.

Гипнозу присуще нечто ужасное, в этом всегда есть нечто пугающее. Для человека, подвергающегося гипнозу, гипнотизер представляется абсолютным авторитетом, уничтожающим его собственную волю. Фрейд сравнивает эту таинственную силу гипнотизера с тем, что у примитивных народов считалось источником табу, с той силой, которая исходит от вождя, некий сакральный элемент в жизни массы. И человек, подвергающийся гипнозу, невольно этой силой наделяет гипнотизера.

Особенность гипнотического процесса в том, что человек как бы вырывается из внешнего мира благодаря усилиям гипнотизера, он отключается от него и полностью сосредотачивает свое внимание на гипнотизере. Т.е. для него в этот момент ничего больше не существует, а сам он – возможно, лишь как часть этого гипнотизера, причем полностью послушная его воле.

Это очень похоже на отношения с родителем на очень ранних этапах развития ребенка, когда кроме глаз и лица мамы ребенок больше ничего и не мог воспринимать в мире. И она могла убаюкивать его, а могла говорить с ним более строго. Фрейд приводит сравнение Ференци двух видов гипноза с ролью каждого из родителей. Вкрадчивый и успокаивающий Ференци относит к материнскому виду гипноза, а угрожающий, директивный он приписывает отцовскому прототипу.

И гипнотизер, используя определенные технические приемы, активирует в человеке эту древнюю, архаичную часть в нем, которая проявлялась и по отношению к родителям. В человеке во время гипнотического транса оживает представление, направленное на гипнотизера, о сверхмогущественном, обладающем огромной властью над ним сверх человеке. И именно таково было, по мнению Фрейда, отношение индивидов первобытной орды к вождю, к праотцу.

И теперь мы можем понять характер массообразования, почему столь сильно масса влияет на каждого отдельного индивида, и это можно объяснить происхождением от первобытной орды. Это страх перед вождем, но и желание, чтобы он управлял массой. Праотец, таким образом, является Я-идеалом каждого индивида массы, и благодаря этому он может управлять и владеть Я отдельных индивидов, находящихся в массе.

Одна ступень в конституировании человеческого Я

Основная мысль Фрейда заключается в том, что без массы нет индивида, но также и массы нет без каждого отдельного индивида. Мы видим, что каждый человек является частью различных масс, и он связан идентификацией с совершенно разных сторон, он создал свой Я-идеал, используя с этой целью разные образцы.

Фрейд постепенно подводит нас к пониманию аналогии структуры массы и собственного Я. Он описывает важную ступень в развитии Я – формирование инстанции «Я-Идеал», которая может очень многое нам объяснить и в психологии масс и в плане понимания индивидуальной психологии.

Появляется важный аспект — Идеал Я благодаря замене прямых сексуальных устремлений в отношении цели заторможенными устремлениями. Вождь, или тот человек, в кого мы влюблены, гипнотизер – для всех этих объектов есть психическое место во внутреннем мире человека. И на это место, которое уже психически прописано, может попадать вождь, полководец, гипнотизер, значимая идея и т.п.

Эта инстанция Я-идеал очень важна. Либидинозная структура массы видится Фрейдом через различия между Я и Я-идеалом и возникающим на этой почве двойном виде связи – идентификации и замещении Я-идеала объектом. В этом Фрейд видит возможность для первого шага к анализу Я, к индивидуальной психологии.

Я-идеал содержит в себе все ограничения, которым Я должно подчиняться, это тот вождь первобытной орды, который находится внутри каждого индивида, который является регулятором его поведения. Когда Я и Я-идеал совпадают – человек ощущает прилив сил. Если же возникают напряжения между Я и Я-идеалом – человек испытывает чувство вины, собственной неполноценности, он страдает. Острый раскол между Я и Я-идеалом делает человека беспощадным по отношению к самому себе.

И в этом смысле процесс массообразования предоставляет человеку возможность для того, чтобы снизить это внутреннее напряжение между Я и Я-идеалом, т.к. Я-идеал в этом процессе экстернализуется во внешний объект. В рамках этой логики Фрейд говорит о неврозах, о возможных неудачах при переходе от прямых сексуальных устремлений к заторможенным, благодаря которому Я отделяется от Я-идеала. В неврозе наиболее ярко можно наблюдать возможные конфликтные отношения между Я и его Я-идеалом, а также возможные отношения между Я и объектом, когда объект сохранен, покинут или восстановлен в Я, и каким образом из этих констелляций разных внутренних инстанций происходит все разнообразие невротических проявлений и симптомов.
(3.8)

Социальная конформность

Интересно, что такой феномен, как социальная конформность, доходчивее всего описали вовсе не ученые, а детский писатель Ганс Христиан Андерсен (1805-1875) в своей сказке «Новое платье короля» [Г. Андерсен, 1837]. Напомним, что по сюжету сказки король «повелся» на обещание сшить ему платье из особой ткани, которую смогут видеть только умные люди. В итоге мошенники «потусовались» возле работающих вхолостую ткацких станков и вручили королю новое «платье» из невидимой для глупцов ткани.

Разумеется, король ничего не увидел, однако побоялся признаться вслух, что он ничего не видит и, соответственно, является глупым. Точно таким образом поступили все его придворные и подданные, проявив все признаки конформизма. А разоблачил обман малыш, который ничего на слышал про argumentum ad populum (апелляцию к большинству) и то, что большинство всегда право. Его возглас «Да ведь он голый» после некоторой перефразировки стал крылатым выражением, с тех пор используемым как раз для иллюстрации подобных ситуаций.

Уточним, что argumentum ad populum переводится с латинского как «аргумент для народа» и подразумевает аргументацию на основе постулата, что большинство не может ошибаться. И еще одно уточнение для желающих нас поправить. В оригинальном тексте сказки Андерсена нет фразы «А король-то голый», и маленький герой повествования произносит фразу в том виде, как мы ее привели выше: «Да ведь он голый».

Те, кто внимательно изучал урок №3, уже догадались, что ситуацию можно отнести к проявлению так называемого «эффекта Манделы», связанного с ложной коллективной памятью, когда люди массово «помнят» эту сказку именно так. Впрочем, столь же вероятно, что перефразировка была умышленной, чтобы из контекста фразы было сразу понятно, о ком речь и кто такой «он», если придется где-либо употребить эту фразу для описания глупости и некомпетентности власть предержащих.

Что же касается научной базы для выводов о социально конформном поведении подавляющего большинства людей, самый большой вклад в исследование данной темы внесли эксперименты Соломона Аша (1907-1996), американского психолога польского происхождения. Он провел множество сложнейших исследований, позволивших достоверно утверждать, что люди в большинстве своем очень подвержены влиянию мнения окружающих, даже если их собственная правота для них очевидна. И чем единодушнее звучит вокруг мнение, отличное от собственного мнения человека, тем скорее он присоединится к большинству [S. Asch, 1955].

Однако наибольшую известность в широких кругах далеко за пределами научных приобрел относительно несложный эксперимент Аша с карточками, на которых были изображены линии, всего 18 пар карточек с линиями. На одной из «парных» карточек была нанесена, условно говоря, «эталонная» линия, а на второй 3 линии разной длины, из которых требовалось выбрать одну, соответствующую эталонной:

Эксперимент показал, что при всей очевидности ответа лишь 25% испытуемых решились озвучить свою точку зрения тогда, когда перед ними все ассистенты экспериментатора умышленно ответили неправильно. Уточним, что испытуемый не знал, что отвечающие перед ним являются ассистентами экспериментатора, а само исследование было замаскировано под изучение особенностей зрительного восприятия.

Заметим, что результаты были получены в лабораторных условиях, где испытуемого не ждали ни награды за правильный ответ, ни наказания за неправильный. В условиях реальной политики, когда «неправильное» мнение ведет прямиком за решетку, а то и на кладбище, присоединиться к большинству предпочтет гораздо больше, чем 75%. Что, собственно, и приходится наблюдать в виде «единодушной поддержки линии партии» в авторитарных и тоталитарных государствах.

Мы сейчас не про эти пресловутые 146% голосов, которые в свое время повеселили даже человека, получившего такую колоссальную поддержку. В Северной Корее и сегодня, как когда-то в Советском Союзе, выборы носят формальный характер, на «выбор» есть один кандидат от правящего Единого демократического отечественного фронта КНДР, а избиратели гипотетически могут проголосовать либо «за» кандидата, либо «против».

В отличие от СССР, где голосование было без выбора, но хотя бы тайным, в Северной Корее, чтобы голос «против» был засчитан, голосовать нужно в отдельной кабинке, так что никакой тайны волеизъявления, по сути, нет. Учитывая, что голосование «против» там приравнивается к государственной измене, результаты всех выборов примерно одинаковые: 99,9% принявших участие и 100% поддержка правящего политического объединения [Радио Свобода, 2019]. Такое положение дел вполне позволяет руководству страны считать, что общественное мнение на 100% поддерживает их курс, и продолжать двигаться этим курсом дальше.

Впрочем, даже самый жесткий режим не исключает факта достаточно высокой поддержки среди населения. Во-первых, правящий режим усердно и безостановочно обрабатывает массовое сознание с использованием самых разных приемов массовой коммуникации и манипуляции массовым сознанием. Во-вторых, принадлежность к группе является одной из базовых потребностей человека, потому что является составляющей безопасности.

Групповая идентичность

Групповая идентичность или групповая идентификация – это соотнесение себя с той социальной, профессиональной или любой другой группой, к которой принадлежит человек, принятие ее целей и ценностей, причем без особого критического осмысления.

Следствием этого становится групповое мышление, когда идеи, противоречащие целям группы, и мешающие гармонии и единообразию внутри нее не принимаются, а то и вовсе жестко пресекаются.

Термин «групповое мышление» внедрил в научный оборот американский психолог Ирвинг Леслер Джейнис (1918-1990), много лет посвятивший исследованию поведения внутри замкнутых групп военных и политиков. В числе прочего он пришел к выводу, что групповому мышлению и, как следствие, групповому заблуждению подвержены не только обычные люди, но и политическая элита, не желающая слышать и воспринимать альтернативные мнения [I. Janis, 1972].

Ввиду того, что в тоталитарных режимах «больше трех» собираться опасно, людям ничего не остается, как ощутить свою принадлежность к единой группе под названием «новая историческая общность советский (северокорейский?) народ». И, соответственно, принять ее ценности. Ценностью в условиях тоталитаризма является сам факт, что человек до сих пор жив и на свободе, а цель у многих одна – нормально поесть.

Да, идеализация протестных настроений внутри тоталитарных систем изрядно преувеличена. Когда одного беженца из Северной Кореи попросили оценить, какие причины бегства более распространены, экономические или политические, он оценил это соотношение как «9 к 1», где 9 – это экономика, а 1 – это политика [Р. Супер, 2016]. Большинство бежит от нищеты за лучшей жизнью, а не из-за недовольства политической системой.

Если бы тоталитарная модель экономики была в состоянии обеспечить экономическое процветание в реальности, а не на бумаге, и путем убеждения народа, что ему для счастья не так много нужно, недовольных было бы заметно меньше. И, как знать, возьмись кто-то извне помочь освободиться «северным корейцам» от диктатуры, не будет ли он спустя 20 лет проклят бабушками, тоскующими по колбасе за 2-20, и пожилыми рабочими, у которых в прошлом была гарантированная работа на заводе и заработок, на который можно было пить сколько угодно водки «Московская» по 2 рубля 87 копеек за 0,5 литра.

На самом деле, базовые потребности в еде, питье, жилище и безопасности предопределяют массовое сознание, и его реакции намного сильнее, чем хотелось бы думать многим интеллигентам-диссидентам. Давайте поговорим об этом подробнее.

Связь влюбленности, гипноза и массообразования

Функция Я-Идеала, которую описывает Фрейд формируется следующим путем:

• При возникновении влюбленности возникает психическая захваченность объектом, диктуемая сексуальными первичными позывами в целях прямого сексуального удовлетворения (низменная чувственная любовь), таким образом:

1. объект освобождается от критики
2. большая часть нарциссического либидо перетекает на объект

• Происходит замена объекта никогда не достигнутого Я-Идеала (объект занимает место Я-Идеала).

При этом Фрейд связывает понятия гипноз, влюбленность и массообразование. Он приводит доказательства того, что влюбленность близка к гипнозу, гипнотезер занял место Я-Идеала. При этом с логикой и выводами автора нельзя не согласиться. Фрейд подчеркивает, что поскольку влюбленность схожа с гипнозом, а гипнотическая связь – образование массы из двух лиц, таким образом он связывает массообразование и влюбленность. При этом образование масс занимает промежуточное положение между гипнозом и влюбленностью:

[Влюбленность ←Образование масс → Гипноз]

Рассматривая либидо, замену Я-идеала, влюбленность Фрейд выводит формулу либидинозной конституции массы, которая подытоживает его рассуждения о логике построения масс при связи с функциями «Я».

Пирамида Маслоу

Пирамида Маслоу, она же пирамида потребностей – это иерархия потребностей человека от базовых физиологических (еда, жилье, безопасность) до высших эстетических потребностей и потребностей в самоактуализации.

Эта иерархия представлена в виде пирамиды с широким основанием и сужающимся верхом. Так ее представили последователи автора иерархической модели потребностей человека американского психолога Абрахама Маслоу (1908-1970). Отсюда и название «пирамида Маслоу»:

Интересно, что сам автор модели пирамиду нигде не изображал. Уровни пирамиды следует рассматривать последовательно снизу вверх от базового до самого высшего. Мы именно так и поступим, попутно поясняя, каким образом каждая ступень пирамиды может быть учтена в технологиях массовых коммуникаций.

Пирамида Маслоу в массовых коммуникациях:

• Физиологические потребности – обещание всех благ, лучшей жизни, светлого будущего, доступного жилья.
• Потребность в безопасности – обоснование необходимости тотального контроля за всем и всеми.
• Потребность в любви и принадлежности к группе (семья, социум) – идеальная почва для формирования групповой идентичности, группового подкрепления, навязывание практически любых ценностей, если это ценности группы.
• Потребность в уважении – восхваление народа, обращение к прошлым заслугам предков, что позволяет «заболтать» тему сегодняшних актуальных проблем.
• Потребность в познании и понимании – обращение к амбициям молодежи, обещание «социальных лифтов», доступного высшего образования и прочего.
• Эстетические потребности – актуально для интеллигенции и людей, решивших свои другие задачи и теперь желающих приобщиться к элите.
• Потребность в самоактуализации – высший уровень потребностей, свойственный по-настоящему творческим самоотверженным личностям.

Абрахам Маслоу утверждал, что до стадии самоактуализации доходят не больше 2 % людей [А. Маслоу, 1943]. Очень большое количество людей проводят всю свою жизнь в попытках обеспечить базовые потребности первого и второго уровня.

Именно к этим потребностям и обращаются правители всех стран и народов, когда нужно получить поддержку населения. Так, 5 сентября 2005 года Владимир Путин на встрече с правительством анонсировал три приоритетных национальных проекта: «Жилье», «Здоровье», «Образование». Сейчас проектов больше, и почти все они, так или иначе, призваны убедить население, что с жильем, образованием, здравоохранением и прочим вот-вот станет лучше, осталось лишь немного потерпеть [Правительство РФ, 2021].

Отдельно стоит сказать о втором уровне пирамиды Маслоу. Безопасность занимает второе по важности место сразу же за физиологическими потребностями. В исключительных случаях, когда, к примеру, человек оказывается в зоне боевых действий или массовых беспорядков, эта потребность может выйти на первое место. При обычном течении жизни в социуме безопасность – это, в том числе, желание человека принадлежать к какой-то группе, чтобы его мысли и идеи разделял кто-то еще. Что, кстати, многократно подтвердили эксперименты Аша, о которых мы тоже говорили выше.

В каком-то смысле второй уровень как бы плавно переходит в третий, который как раз и «охватывает» потребность в любви и принадлежности к группе. Только применительно ко второму уровню речь идет не о любви, а, скорее, об отсутствии отторжения и социальной изоляции. Выше мы уже рассмотрели, как это проявляется в виде спирали молчания, социальной конформности, апелляции к большинству (argumentum ad populum). Прямым следствием всего этого является приобретенная беспомощность в масштабах общества.

Многие люди не готовы брать на себя ответственность за свою жизнь даже тогда, когда у них появляются возможности для этого. В упомянутом выше интервью беженца из Северной Кореи есть ценная мысль, что людям, всю жизнь прожившим в социалистическом обществе, тяжело перестроиться на капиталистический лад.

Как метко заметил интервьюируемый, «Север на уровне партии всю жизнь говорит тебе четко, что ты должен делать, и ты не принимаешь никаких решений, а Юг вынуждает тебя принимать все решения самому. Поначалу это невероятно трудно понять, принять и применить к жизни» [Р. Супер, 2016]. Для заинтересовавшихся уточним, что сам герой интервью имел опыт частного предпринимательства, которое разрешено в Северной Корее с 2002 года, поэтому после бегства в Южную Корею смог адаптироваться к новой жизни быстрее, чем многие его соотечественники.

Дети и СМИ

Использование СМИ как образовательного средства, способа социализации и знакомства детей с культурой и моделями поведения – вопрос дискуссионный. В 1984 году исследование Гринфилда показало, что дети после прослушивания радиоистории и просмотра аналогичной телевизионной истории придумывали окончание для первой с большим количеством новых элементов.

О чем это говорит? Возможно, истории, представленные как видеоряд, меньше стимулируют творчество, так как более подробны сами по себе из-за визуального представления.

Многие дети склонны воспринимать видеоряд как реальность, пока не знают всей машинерии производства шоу и фильмов. Харрис советует родителям серьезно отнестись к осведомленности детей насчет уловок, лжи и провокаций, которыми переполнены фильмы, сериалы, ток-шоу, выпуски новостей.

Следующие вопросы и темы для размышления полезны как детям, так и взрослым. Хотя, естественно, для детей это представляет наибольшую актуальность, так как они являются более внушаемыми, чаще переносят увиденное в жизнь и таким образом могут значительно осложнить себе существование. О чем следует задуматься?

• Обман в рекламных роликах.
• Стереотипные изображения социальных групп.
• Ценности, которые продвигает та или иная информация из СМИ.
• Потенциальная важность и вред той или иной информации.
• Доказательства, доказательства и еще раз доказательства. Есть ли доказательства представленной в СМИ информации? Насколько они непротиворечивы, из каких источников получены?

В целом Интернет становится одним из ведущих СМИ, хотя число телезрителей не уменьшается. Интернет дает интерактивность, возможность самому выбирать, что и когда смотреть, прервать действие и проверить информацию.

Все это, с одной стороны, способствует появлению качественного контента, с другой – аналитика позволяет настолько хорошо изучить вкусы и мнения потенциальной аудитории, что вероятность точечных манипуляций возрастает в разы.

Эра ИТ-технологий – время, когда главной проблемой становится лавирование в огромной массе информации, умение правильно выбирать её источники. Для успешного развития и личностного роста жизненно необходимо не потеряться в информационной лавине. Автор: Екатерина Волкова

Теория разбитых окон и диффузия ответственности

Что еще стоит сказать о психологии масс, особенно в контексте того, что в странах постсоветского пространства постоянно, то тут, то там вспыхивают массовые беспорядки, и тогда массовые коммуникации существенно осложняются?

Это, во-первых, «теория разбитых окон», которая в ходе беспорядков превращается из теории в практику. Суть теории в том, что терпимое отношение к такого рода «мелким» нарушениям очень скоро приведет к масштабным погромам, когда вокруг не останется ни одного целого окна.

Теория презентована в 1982 году американскими социологами Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом. В 1994 году ее взял за основу деятельности на посту мэра Нью-Йорка Рудольф Джулиани, усилив полицию и начав бескомпромиссную борьбу с любыми проявлениями хулиганства и незамедлительно устраняя последствия сделанных хулиганами «мелких» разрушений. И вскоре Нью-Йорк стал комфортным и безопасным городом. Так что решительные меры в борьбе с людьми, бьющими окна и витрины, – отнюдь не изобретение авторитарных или постсоветских режимов.

Во-вторых, это «диффузия ответственности». Толпа всегда анонимна, поэтому чувствует безнаказанность и не чувствует ответственности. По-научному это называется «явление субъективного распределения ответственности, в результате чего ответственность каждого участника происшествия становится меньше».

В ходе исследования диффузии ответственности был выявлен так называемый «эффект свидетеля», суть которого как раз и заключается в том, что, будучи единственным свидетелем происшествия, человек обычно чувствует свою причастность к ситуации, готов оказывать помощь пострадавшим и в принципе действовать по обстоятельствам. Если же за чем-либо наблюдает толпа, вероятность своевременного оказания помощи потерпевшему намного ниже.

Так, по итогам эксперимента, который поставили в 1968 году психологи Биб Латане и Джон Дарли, симулировавший эпилептический припадок ассистент экспериментаторов получил помощь в 85% случаев, когда рядом оказывался один прохожий, и лишь в 35% случаев, когда вокруг собиралась толпа. Более поздние исследования эффекта свидетеля и анализ вмешательства свидетелей в опасных и неопасных для своей жизни чрезвычайных ситуациях, в целом, подтвердили выводы, сделанные полвека назад [P. Fischer et al., 2011].

В плане практических рекомендаций людям, попавшим в какую-либо ситуацию и нуждающимся в помощи, можно посоветовать просить помощь не у всей толпы зевак, а обращаясь конкретно к тому или иному человеку. Например, к тому, кто стоит ближе всех и вызывает доверие.

Итак, в ходе прошедших уроков вы узнали о массовых коммуникациях и нюансах ее восприятия общественным сознанием достаточно много для того, чтобы попробовать себя на поприще начинающего политика, блогера, маркетолога.

А впереди вас ждет еще один урок, где мы рассмотрим самое главное, без чего все вышеизложенные сведения не будут иметь никакого смысла и никак не помогут инициировать эффективную коммуникацию. Финальный урок курса будет посвящен личным качествам инициатора массовых коммуникаций. Поэтому предлагаем пройти проверочный тест и перейти к последнему уроку курса.